Кровь фюрера

— В нее стреляли трижды, один раз в грудь и дважды в затылок, с близкого расстояния. Пули 38-го калибра. Однажды вечером она сказала сыну, что поедет погулять на набережную, села в свою машину и уехала. Насколько нам известно, на набережную она не поехала. И домой не вернулась. Через два дня ее тело нашел в лесу бродяга — в двух километрах от опушки леса. Ее сумочку выпотрошили, а кошелек украли. — Штайнер нахмурился, на его лбу собрались морщины. — Но убийство было очень странным.

— Чем именно, герр Штайнер?

— Вы же журналист, Фолькманн. Вы знаете, что подобные преступления нечасто совершаются в наших местах.

— Конечно, но я думал, что вы имеете в виду само убийство.

— Да, и это тоже. Гедду Пол трудно назвать типичной жертвой.

— Что вы имеете в виду?

— Тут много странного. Стиль убийства больше напоминал гангстерский. А Гедде Пол было шестьдесят два. Вдова. Обеспеченная, но не богатая. Без каких-либо пороков. Абсолютно никакого криминального прошлого. Собственно, она даже ни разу не платила штраф за парковку в неположенном месте. Очень приличная женщина, занималась общественной деятельностью, помогала церкви. — Штайнер затянулся сигарой. — Да, еще кое-что. Мы обнаружили ее машину тоже в лесу. Такое ощущение, что она приехала туда встретиться с кем-то из своих знакомых. Но ее близкие о назначенной встрече ничего не знали.

Фолькманн что-то пометил в своей записной книжке и спросил:

— Она не занималась политикой?

Штайнер поднял брови.

— Нет. Абсолютно точно. А почему вы спрашиваете?

— Просто так, пытаюсь представить себе эту женщину. Вы ее хорошо знали, герр Штайнер?

Фолькманну показалось, что детектив хотел что-то сказать, но тот лишь откинулся на спинку кресла.

— Да, достаточно хорошо.

— Может быть, есть еще какие-то обстоятельства ее жизни, которые могут быть интересны читателям?

Штайнер пожал плечами.

— Ее муж был уважаемым бизнесменом. Он умер лет десять назад.

— А он не занимался никакой преступной деятельностью?

Рассмеявшись, Штайнер покачал головой.

— Он был чист, как лютеранский священник. Хороший человек был. Очень приличный.

— А как он умер?

— Насколько я помню, от сердечного приступа.

— А что насчет ее семьи?

— Все очень порядочные люди. Как я уже говорил, Гедда Пол была хорошей женщиной, и в округе ее любили. — Штайнер пожал плечами. — Что касается убийства, единственная логичная версия, которая приходит на ум, — она подобрала попутчика, путешествовавшего автостопом. Какого-то психа, который решил ограбить ее и убить.

— А улики какие-нибудь были?

Затянувшись сигарой, Штайнер покачал головой.

— Ничего. Ни отпечатков пальцев, ни других улик. Кто бы это ни сделал, он был очень осторожным. Наверное, матерый преступник. Или профессиональный убийца. Мы проверили все обычные версии. Семья, друзья, знакомые. Но нам не удалось выявить ничего подозрительного.

Взглянув на часы, Фолькманн сказал:

— Спасибо за помощь, герр Штайнер. Я уверен, что вы очень занятой человек, так что не буду отнимать у вас драгоценное время.

— Не стоит, Фолькманн. Пришлете мне копию статьи?

— Непременно.

Они гуляли по набережной. Снег уже перестал идти, и с озера дул прохладный свежий ветер. Девушка держала Фолькманна под руку. Они прошлись до одной из лавочек, стоявших у воды, и она сказала:

— Нет никаких очевидных причин, по которым люди Винтера хотели бы убить эту женщину. У нее не было ни связей с террористами, ни криминального прошлого.

— Должна быть какая-то связь между Раушером, Геддой Пол и Массовым, Эрика. Мы просто не можем ее уловить.

— И что теперь?

Фолькманн покачал головой.

— Хотел бы я знать.

Он увидел, что девушка поджала губы, словно собиралась что-то сказать, но передумала. Она вздрогнула, и Фолькманн удивленно взглянул на нее.

— Что случилось?

— Ничего. — Она покачала головой.

— Точно?

В голубых глазах мелькнула улыбка.

— Я просто замерзла. Пойдем к машине, Джо.

Встав, Фолькманн посмотрел на серое озеро Констанс, поверхность которого была покрыта рябью. Вдалеке на волнах качалась маленькая лодочка с синим парусом, пытаясь обогнуть береговой выступ. Весь пейзаж в целом вызывал у Фолькманна приятные ощущения. Ему вдруг показалось, что он попал в затерянный мир, и в этот самый момент он решил поговорить с Вернером Баргелем из Берлинского федерального ведомства. Это ведомство, Ландесамт, было немецким эквивалентом МИ-5, в его задачи входило расследование дел террористических и экстремистских организаций всех видов. Фолькманн знал, что это его единственная надежда получить больше информации о Кессере и Винтере. Если в прошлом эти мужчины совершали какие-то значительные правонарушения, то в архивах Ландесамта это должно быть отражено. Конечно, существовала вероятность того, что Баргель станет рассматривать его запрос как официальный, но Фолькманн уже слишком далеко зашел и пребывал в такой растерянности, что решил пойти на этот шаг. Ведь для него это был единственно возможный вариант.