Кровь фюрера

— Скорее всего, Гитлер. В то время они еще встречались, хотя незадолго до этого Гитлер пытался положить конец их взаимоотношениям из-за оказываемого на него давления партийцев. Тогда девушка решила вызвать у него ревность и начала встречаться с шофером Гитлера Эмилем Морисом. Они даже тайно обручились. Когда Гитлер узнал об этом, он пришел в ярость, уволил шофера, и они опять начали встречаться — до самой ее смерти.

Фолькманн задумался, а потом спросил:

— 11 июля 1931 года. Вы не помните, возможно, в этот день произошло что-то важное?

— Вы имеете в виду важное для Гели Раубаль?

— Да.

Ханна Рихтер немного подумала.

— Девушка умерла 18 сентября, так что вашу фотографию сделали за семь недель до ее смерти. За неделю до 11 июля она была в больнице по незначительному поводу, по этой же причине она некоторое время не посещала занятия в мединституте. Примерно через две недели после этого, насколько я помню, она ездила в гости к друзьям во Фрайбург. За это время она несколько раз виделась с Гитлером, но он был занят предвыборной кампанией и не мог уделить время девушке. — Ханна Рихтер нахмурилась, пытаясь сосредоточиться, а потом, наконец, сказала: — Мне очень жаль, но нет. Названная вами дата ни о чем мне не говорит. Поверьте, если бы тогда произошло что-то важное, я бы вспомнила.

— Еще один вопрос. Девушка когда-либо была в Южной Америке?

Женщина покачала головой.

— Нет. Это точно. Она путешествовала только по Германии и бывала в Австрии. — Ханна перевела взгляд с Эрики на Фолькманна. — Вопрос вызван тем, что вы не понимаете, каким образом эта фотография оказалась в Южной Америке?

Фолькманн кивнул и спросил:

— Имя Эрхард Шмельц вам о чем-нибудь говорит?

— В какой связи?

— В связи с Гели Раубаль.

Историк нахмурилась.

— А кто такой Эрхард Шмельц?

— Член национал-социалистической партии. Гитлер дружил с ним, когда служил в армии во время Первой мировой войны.

Историк медленно покачала головой.

— Кем бы он ни был, он не может оказаться важной фигурой. Я не помню, чтобы имя этого человека называлось в связи с Гитлером или этой девушкой.

— Как вы думаете, Ханна, каким образом эта фотография могла попасть в Южную Америку?

— Вы абсолютно уверены, что это оригинал, а не копия?

— Да.

— В конце войны в Южную Америку эмигрировало много немцев. Фотографию мог взять с собой близкий друг Гитлера или девушки. — Ханна Рихтер пожала плечами. — Но я не могу даже предположить, кто это мог быть. Такие люди, как Эйхманн и Менгель, не были с ней знакомы. Борман, конечно, знал ее и, несомненно, часто с ней общался, но возможность того, что он выжил и сбежал в Южную Америку, полностью исключена. Может быть, фотографию привез с собой близкий друг Гитлера или девушки, высокопоставленный партийный функционер или эсэсовец. Но вот кто это, я вам сказать не могу. — Хозяйка дома демонстративно посмотрела на часы и спросила:

— Ну что, я ответила на все ваши вопросы?

Фолькманн перевел взгляд на фотографию, а затем кивнул.

— Спасибо за то, что уделили нам время, Ханна. Прошу прощения за поздний визит.

— Ничего страшного. — Улыбнувшись, женщина встала.

Фолькманн положил фотографию в бумажник, и Ханна Рихтер сказала:

— Мне хотелось бы иметь копию этой фотографии, возможно, она мне понадобится для работы. Вы не могли бы мне ее выслать?

— Да, конечно.

Ханна Рихтер пожала им обоим руки и проводила до двери. Такси по-прежнему стояло у дома, и когда они уже вышли на крыльцо, Фолькманн повернулся к Ханне.

— А вы не знаете, где была похоронена Гели Раубаль?

— В Вене. На старом Центральном кладбище.

— А могила сохранилась?

Ханна Рихтер покачала головой.

— Нацистские власти приказали уничтожить эту часть кладбища в 1941 году. Могила Гели Раубаль и многие другие могилы были полностью разрушены.

— Почему?

— Бог его знает. Вообще-то, это очень странно. С кем я ни говорила об этом, никто не мог мне сказать, кто же подписал этот указ. Думаю, это только добавило загадочности к смерти девушки.

— Вы думаете, нацисты заметали следы?

— Вы имеете в виду смерть девушки? Это возможно, учитывая то, что обстоятельства ее смерти так и не были выяснены. Но этого нам не узнать никогда.

Фолькманн помедлил.

— Еще кое-что, Ханна.

— Да?

— Гели Раубаль. Вы сказали, что она лежала в больнице. Когда?

— В конце июня 1931-го. Она провела пару дней в частной клинике «Гармишпартенкирхен».

— От чего она лечилась?

— Некоторые считали, что от депрессии, так как Гитлер бросил ее и начал тайно встречаться со своей новой возлюбленной Евой Браун. Другие говорили, что ей нужно было сделать незначительную хирургическую операцию. Мы этого знать не можем. И уж точно вы не найдете записей в больничных архивах. Я убеждена, что они были уничтожены давным-давно. А почему вы спрашиваете?

Фолькманн поежился от ледяного ветра, дувшего с озера, и посмотрел на водителя такси, который, сидя в машине, нетерпеливо барабанил пальцами по рулю, глядя на них сквозь стекло.

Повернувшись, Фолькманн увидел, что Эрика подняла воротник пальто, защищаясь от ветра. А Ханна Рихтер, дрожа, ждала ответа на свой вопрос.

Фолькманн немного замялся, а потом сказал: