Кровь героя

– Ты чего? Видишь – плохо мне! – обиженно проворчал он.

– Вякаешь, дерьмо?! Препираешься?! Ну, получай!!! – окончательно озверев, Умаров-старший с размаху зафутболил ногой в пах отпрыску (тот с криком завалился на кровать) и выскочил в коридор, с грохотом захлопнув за собой дверь. «Вот тебе достойный урок, собака! – мстительно подумал чеченец, слушая несущиеся ему вслед надрывные вопли потомка. – Впредь не будешь подставлять родного отца!!!»

Беслан Магометович даже не подозревал, что только что убил собственного сына! Измученный организм молодого нохчи не перенес третьего подряд надругательства. От папиного удара Руслановы яички разорвались[22], а из лопнувшей мошонки фонтаном брызнула кровь. Поначалу Руслан дико орал, но постепенно сознание его затуманивалось, лицо белело, боль отступала, крики стихали...

Примерно через двадцать минут после ухода отца Умаров-младший умер от потери крови. Безжизненное тело застыло в кровяной луже, а гнилую Русланову душонку цепко сграбастал давно ошивавшийся поблизости демон и, торжествующе гогоча, уволок в пекло...

* * *

13 октября 2002 г.

Усадьба Умаровых.

Начало пятого утра.

Сняв часовых, отключив сигнализацию и легко преодолев ограду, эфэсбэшники несколькими группами проникли в дом, бесшумными одиночными выстрелами уничтожая попадавшихся на пути чеченцев. После просмотра предоставленной командиром кассеты штурмующие прекрасно знали внутреннее устройство особняка и примерное местонахождение каждого из врагов, план действий был четко согласован, а застигнутые врасплох нохчи не смогли оказать профессионалам-спецназовцам сколько-нибудь серьезного сопротивления. Один лишь Зелимхан Асланбеков успел выпустить по русским длинную очередь, но ни в кого не попал и тут же скончался, получив пулю в лоб. С момента ликвидации часовых и вплоть до окончательного завершения операция заняла ровно тридцать две минуты. Беслана Магометовича взяли живым. Вернее, он сам сдался: выполз из комнаты на коленях, с задранными вверх руками и с гнусавым воем: «Не стреляйте-е-е!!!» Данное известие Виктор Павлов получил от своего ближайшего помощника капитана Федорова, когда, находясь в подвале вместе с освобожденным братом, неотрывно смотрел на распятого на кресте Александра Барятинского. Евгений Андреевич рыдал навзрыд. Матерый эфэсбэшный «волкодав» тоже не мог сдержать слез. (Со слов разговорчивого Вахи он хорошо знал историю парня.)

– Это настоящий герой! Цвет нации! Только благодаря таким ребятам Россия до сих пор жива!!! – пропустив мимо ушей доклад подчиненного, одними губами прошептал Павлов-младший.

– Главного змея взяли, – хрипло повторил капитан, не менее майора потрясенный увиденным.

– Беслана? – встряхнув головой и проглотив комок в горле, уточнил опомнившийся Виктор.

– Его, подлюгу! – мрачно подтвердил Федоров.

– Еще пленные есть?

– Нет, «зачистили» всех, до единого!

– Выйдем-ка на минуту, – предложил помощнику старший группы и, оставшись с ним наедине, кратко проинструктировал: – Уколешь пентоналом. Тщательно допросишь. Выяснишь связи, имена сообщников, каналы поставки оружия, наркотиков и т.д. В общем, сам знаешь, не маленький! Показания запишешь на видеокамеру, а потом... Гм! Потом, я полагаю, чечен попробует убежать!

– Обязательно попробует, – хищно усмехнулся капитан. – Они ж, блин, свободолюбивые!..

Эпилог

После благополучного освобождения из чеченского застенка Евгений Андреевич три дня пролежал в больнице, дал подробные показания следователям ФСБ, а затем, проигнорировав выписанный врачами больничный лист, возобновил работу на кафедре Новейшей истории. Тренировки кикбоксеров он, правда, на время отложил. (Избитое похитителями тело стонало при малейшем движении.) Тем не менее вечером 22 октября 2002 года Павлов-старший, толком не зная зачем, зашел в спорткомплекс, включил свет и, миновав пустующий кикбоксерский зал, уселся на пыльной лавочке в раздевалке. С памятных читателю трагических событий здесь ни разу не убирали. (Ира Петрова надолго слегла в постель с тяжелейшим нервным срывом, а новую уборщицу до сих пор не подыскали.) После тесного общения со «свободолюбивыми горцами» Евгений Андреевич значительно изменился: волосы на голове избороздила обильная седина, черты лица заострились, в уголках рта и на лбу залегли глубокие морщины. Глаза перестали быть прекраснодушными, сделавшись точь-в-точь, как у младшего брата. Кроме того, Павлов-старший полностью избавился от либеральных заскоков, образно выражаясь – «сбросил розовые очки» и отныне трезво смотрел на реалии современного мира...

Тренер долго сидел неподвижно, думая о чем-то своем. Неожиданно взгляд его упал на скомканную, бурую от засохшей крови тряпку, лежащую рядом в углу. Повинуясь неясному предчувствию, Евгений Андреевич взял ее в руки. При ближайшем рассмотрении «тряпка» оказалась хлопчатобумажной футболкой с вышитыми внизу инициалами «А.Б.». Той самой футболкой, которой Александр Барятинский вытер окровавленное лицо после поединка на ринге с Русланом Умаровым!