Кровь и чернила

Убийца, с самого момента своего возникновения не имевший берегов, не любил прерывать страдания своих жертв до того, как выжмет чашу их боли досуха. Поэтому он сфокусировал энергию во второй раз, отрезав второе крыло несчастной птице, сказав таким же громогласным тоном:

– ТЕБЕ НЕ УЛЕТЕТЬ ОТ СОБСТВЕННОЙ НИЧТОЖНОСТИ, ЧЕРНИЛЬНЫЙ ЧЕРВЬ.

– А! Мои крылышки! Мои прелесные крылышки… Найн… Мои крылышки… – взмолился Шмидт, силясь слезть со своего сука. Пощади меня, пощади.

– ТЫ ХУЖЕ ВОРОБЬЯ, ХУЖЕ ПОМОЙНЫХ ГОЛУБЕЙ, ХУЖЕ БАКЛАНА, ХУЖЕ ПЕЛИКАНА.

– А, низший птиц! Он должен умереть!

– НЕТ, ЭТО ТЫ ДОЛЖЕН СТРАДАТЬ.

Заместо этого он снял бескрылого селезня и разорвал его надвое, словно половую тряпку. И пусть вторая половина всё ещё дышала, но ей оставалось недолго. Мультяшки обычно не чувствуют боль так сильно, как люди, но тут всё было решено. Она истошно орала.

– ЛАДНО. Я ПОЩАЖУ ТЕБЯ. ИБО ТЫ НЕ ДОСТОИН СМЕРТИ.

С этими словами, порешив последних юберфогелей кролик-убийца отправился на задание, в сторону дома. Его топот становился всё громче и громче, и он продолжал говорить:

– ЖАЛКИЕ АНИМАЦИОННЫЕ КАДАВРЫ. ОНИ НАСТОЛЬКО НЕ МОГУТ СМИРИТЬСЯ СО СВОЕЙ НИЧТОЖНОСТЬЮ, ЧТО ВЫНУЖДЕНЫ ПОСТОЯННО ОСЛЕПЛЯТЬ СЕБЯ, ЧТОБЫ НЕ УЗРЕТЬ ПРАВДЫ. ОНА НАСТОЛЬКО ГОРЬКА, ЧТО ЛЮБОЙ ЖАЛКИЙ МУЛЬТЯШНЫЙ НИЧТОЖНЫЙ ОРГАНИЗМ ПОКОНЧИТ С СОБОЙ. ОН ЗАСТРЕЛИТСЯ, ПОВЕСИТСЯ, СОЖЖЁТ СВОЮ МЕРЗКУЮ ПЛОТЬ ЗАЖИВО, НЕ ДОЖИДАЯСЬ МОЕГО ПРАВЕДНОГО ГНЕВА. ИБО Я УНЕСУ В МОГИЛУ СТОЛЬКИХ КАДАВРОВ, СКОЛЬКО СМОГУ, ПОКА НЕ ПРИДЁТ МОЁ ВРЕМЯ… УМЕРЕТЬ.

Я НЕ СРАЖАЮСЬ РАДИ ЧЕГО-ТО ТАМ. Я УБИВАЮ ТОЛЬКО ВО ИМЯ СМЕРТИ.

ЭТОТ КИШАЩИЙ ГНОЕМ УЛЕЙ БУДЕТ РАЗДАВЛЕН МНОЙ ОКОНЧАТЕЛЬНО. Я ПЕРЕЛОМАЮ МИЛЛИОНЫ ШЕЙ ВО ИМЯ ЭТОГО.

ИБО С ВАМИ ВСЁ ПОЗВОЛЕНО.

Он до этого уже успел разнести в щепки то, что осталось от "Лесного Кимрона". Когда, не замечая гула шагов, дорби молились своему предводителю, пастору Наживке и уже успели всё починить, в темноте леса блеснул зловещим блеском глаз.

– Что?! – крикнула мисс По, увидев это зрелище.

– ГНЕВ МОЙ ПРИШЁЛ К ВАМ, СВЯТОШИ.

– А-а-а-а! Мы в аду! Всё кончено! Всё кончено!

– ДА. ВЫ В АДУ. И Я ВАМ ЕГО УСТРОЮ.

Выведя из строя одним точно поставленным пинком все генераторы, он отключил всех Мистеров Наживок.

– ГДЕ ТЕПЕРЬ ВАШ БОГ? – спросил дорбисов демонический кролик, показав всем выключенный телевизор.

– НЕЕЕЕЕТ!!!

– ЛЮБЛЮ РАЗБИВАТЬ ВАМ ИДЕАЛЫ, ЖАЛКИЕ СМЕРДЫ. АНИМАЦИОННЫЕ КАДАВРЫ НЕ ИМЕЮТ ПРАВА НА ЖИЗНЬ. – говорил он, разнося череп мисс По.

– ПОЗДНО МОЛИТЬСЯ И КАЯТЬСЯ. ВАШЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ – САМЫЙ СТРАШНЫЙ ГРЕХ. – сказал он, разворотив всю собственность секты в щепу.

– ВЫ ВСЕ ПОГИБНЕТЕ. – крикнул он, когда он убивал Йогуля XXIV.

– И ВЫ ВСЕ ПОГИБЛИ. – сказал он, видя, что все, кто жил в общине "Лесной Кимрон", мертвы.

Теперь же, когда все мультяшки, кто стоял на пути к главной цели сего визита – двухэтажному дому – утонули в собственных чернилах, чёрно-красный кролик-убийца продекларировал девиз освальдов:

– БЫДЛО ДОЛЖНО ДОХНУТЬ В МУКАХ. ЧТОБ ВСЕ ЗНАЛИ, КТО ПАН, А КТО ВОШЬ.

От страха, вызванного поступью и тембром воззваний чудовища, Шнурок рухнул на пол. Послышался топот мышки-шуруповёртки, смутный крик: "А ну живо в Арахну!" да "Лезь в этого чёртового робота, Синдзи… ". И суслика потащили за ноги Шпатель и Карим, закинув его в машину…

Когда Шнурок очнулся, он уже сидел на своём месте в боевом роботе. Впрочем, там хватило места для Барсика и Лаэрты, а также для человеческой девочки Маши и её пса Алеко.

Глава 34. Кролик-убийца

Тем временем из леса на поляну выскочил зверь. Даже не зверь, а противоестественное чудовище. Сказать, что оно выглядело истинно ужасающе, заставляя каждую клеточку тела любого, кто взглянёт на него краешком глаза, содрогнуться – ничего не сказать. Да, это был кролик. Мультяшный кролик. Огромный и страшный мультяшный кролик. Сатанинское отродье, достойное кисти Юрия Демидовича. Он был размером, как уже говорилось, чуть крупнее слона. И пусть он всё-таки не затмевал собой солнце, но он и без того выглядел внушительно. Его мех был черным, словно тьма, с пятнами кроваво-красного, в ушах могла ночевать вся весёлая компания героев, а из пустых глаз струилась ненависть, чистая, беспримесная, пожирающая всё вокруг себя ненависть. Он презирал мультяшек и людей, которые хотят за них заступиться, настолько сильно, что от этого презрения всё вокруг вяло и чахло. Страшней этого был только его голос, который явно не должен принадлежать смертному существу. В каждом его шаге чудилась поступь смерти, марш бескрайних легионов ужаса.

– Я ВАША ТЬМА. Я ВАША БОЛЬ. Я ВАША ПОГИБЕЛЬ. ТРЕПЕЩИТЕ ПЕРЕДО МНОЙ. – сказал демон. Потом он посмотрел на дом неподалёку и сказал:

– КРАСИВЫЙ ДОМ. КОГДА ОН БУДЕТ ГОРЕТЬ, А ВЫ – КОРЧИТЬСЯ ОТ ЧУДОВИЩНОЙ БОЛИ. ВАША БОЛЬ, ВАШИ НЕЛЕПЫЕ КОНВУЛЬСИИ ОЧИСТЯТ МИР ОТ СКВЕРНЫ, ПОРОЖДЁННОЙ ВАМИ. Я, Я, Я…