Кровь и металл

Белая дымка окутывает со всех сторон, заставляя еще сильнее нервничать. Напряжение растет, словно повисая в самом непрозрачном воздухе. Замедляюсь, делаю полшага и все же останавливаюсь, решая проверить еще раз. Затем новый короткий шажок и очередной внимательный осмотр. Окружающий туман давит, снова рисуя в воображении врагов со всех сторон. Поневоле задерживаю дыхание, пытаясь производить как можно меньше шума. Ствол винтовки уже подрагивает от напряжения. Где-то сбоку и позади опять раздается стрельба, а затем и взрыв, но я не понимаю, насколько я успел углубиться и где враги. А может, мы уже разминулись, и они сейчас доберутся до ретранслятора? Пришедшая мысль заставляет остановиться, и я сажусь на корточки, оглядываясь. Сразу же давлю мелькнувшую паническую мысль о том, что буду блуждать в этом тумане вечно. Грэг, соберись! Вдох, выдох! Понемногу успокаиваюсь, беря себя в руки.

Проходит десяток секунд, но ничего не происходит, только новая перестрелка, теперь уже в другом месте. Собираюсь уже вставать, как замечаю движение. Еле заметная тень мелькает справа, аккуратно двигаясь. Я тут же медленно разворачиваюсь и тихо направляюсь за ней, стараясь ступать как можно тише. Бетонная крошка слегка скрипит под ботинками, но меня не замечают. Немного ускоряюсь и догоняю врага. Отлично, есть, наконец, определенность. Сознание сразу же фокусируется на выстраивание дальнейших действий, полностью убирая лишние эмоции.

Боец, одетый в легкую пехотную броню серого цвета, медленно двигался вперед, всматриваясь в туман. В нескольких метрах справа от него находился еще противник, и по ощущениям – не один. Шлем был с открытым забралом, а сама защита обладала минимумом дополнительных систем, которые, впрочем, в этой «Завесе» и так не работали. Подготовились. Но ничего, это вам не поможет.

Ускоряюсь и одновременно смещаюсь влево, обходя ближайшего врага как бы сбоку. Перехватываю винтовку в правую руку и высовываю вперед вторую. Архаизм, который так и не ушел из пехотных подразделений, а именно боевой нож, был зафиксирован на левом бедре противника. Еще сильнее ускоряюсь, не давая себе передумать. Враг всего в двух метрах, в метре… Он словно чувствует что-то, но я его опережаю. Правый носок ботинка пинает один из кусков бетона, отправляя его в полет. Боец машинально реагирует, поворачиваясь вправо, и я тут же пользуюсь этим. Левая кисть выхватывает нож и тут же с размаху бьет в приоткрывшуюся щель между броневыми пластинами на шее. Не нужно было поворачиваться…

Клинок входит легко, пробивая горло и позвоночник. Боец начинает заваливаться назад, но я подставляю свое плечо, опирая его тело на себя. Тяжелая фигура с силой припечатывает ушибленное место, вызывая мое невольное кряхтение, но это не мешает мне выставить винтовку на изготовку, просовывая ее между туловищем и рукой убитого. Цепочка врагов настороженно осматривалась, пытаясь понять, что упало.

– Джордж, это был ты? – негромко спрашивает ближайшая фигура. Я тут же решаю проявить вежливость и ответить. Огнем. С силой зажимаю спусковой крючок, и винтовка начинает беспрерывно выпускать разогнанные заряды, быстро опустошая обойму. Первым валится вопрошающий враг, ловя грудью с десяток пуль. А затем я начинаю водить в стороны, добивая остальных. В какой-то момент они начинают отвечать. Сильные толчки бьют по моему импровизированному щиту. Быстро понимаю, что сейчас тело в какой-то момент пробьют, и прилетит мне уже по полной. Промелькнувший буквально в полуметре заряд плазмы только ускоряет принятие решения. Не достреливая все заряды, бросаю винтовку и резко сажусь на землю, заваливая на себя бездыханное тело. Правая рука уже нашаривает замеченные ранее гранаты. Я тут же активирую две из них и отправляю в полет, прикрываясь своим щитом из металла и плоти.

Взрыв с силой бьет в него, опрокидывая мертвеца на меня, а меньше чем через мгновение следует еще один. Меня впечатывает затылком в бетон, практически выбивая сознание, но один из осколков впивается в плечо, вызывая резкий укол боли, неожиданно сильно накрывающей меня с головой. Я не выдерживаю и кричу, но звон в ушах глушит любые звуки. Перед глазами легкая пелена. Дышать тяжело, и не только от тяжести давившего на меня тела. В некой прострации все же сбрасываю лишний груз и приподнимаюсь. Меня почти сразу выворачивает на изнанку. Желудок почти сразу пустеет, но спазмы продолжаются.

Где-то рядом неизвестный стонет от боли, и мне приходится сделать над собой усилие и собраться. В голове набатом бьется мысль о том, что явно стоит перестать взрывать в непосредственной близости от себя что-либо. А то хоть на врагов этой действует как надо, мне это здоровья тоже не добавляет. Вот ни капельки. Сознание потихоньку проясняется, и я нашариваю взглядом свою выроненную винтовку.