Кровь и металл

– Дернешься в мою сторону, я сломаю тебе кисть, – бросил ему, не обращая внимания на стоящих позади вооруженного долговязого еще двоих таких же наркоманов. Ибо вряд ли у здорового человека могли быть такие мутные и расширенные радужки, совместно со слегка трясущимися руками. – Я предупредил. Дорогу… – поправив все на разгрузке, я двинулся в их сторону.

– Эй, стой, я буду стрелять, – обрез почти упирается мне в лицо, с трудом удерживаемый на вытянутой руке лидера.

– Стреляй, Генри! Чего ты… – расхрабрился стоящий позади вооруженного хмыря толстяк, но резко замолк, когда я быстрым движением хватаю своей кистью руку с оружием. Возле головы бухает выстрел, пронося мимо меня разнообразные куски металла, которые они напихали внутрь ствола. Мощное усилие, и кость ломается вместе с рукоятью самоделки. Я тут же отпускаю и продолжаю свой путь дальше, уже не обращая внимания на дикий вой.

– Ты офонарел, да? Да мы тебе… – разорялись позади оба наркомана, пока их лидер подвывал на тротуаре. Но кроме громких угроз, они так и не решились ничего сделать. Да, насколько Арнон-Сити не менялся в этом отношении, невзирая ни на что – крысы, только почуявшие кровь, будут пробовать тебя на прочность. Права была госпожа Инга, учившая, что некоторые вопросы можно было решить только силой, и ничем другим. Прошлый Грэгори попытался бы успокоить их, договориться, но это, скорее всего, только спровоцировало бы этих обколотых химической дрянью отбросов на агрессию. Так мало времени прошло, а сколько изменений. Причем не только во мне внутреннем, но даже во внешнем.

В голове четко определяется цель – мой интернат, и я еще больше ускоряю шаг, стремясь попасть в свой дом. В дом, в который я так и не смог ни разу вернуться после злополучных событий. Где-то сбоку снова раздается стрельба, а на самом горизонте сверкает очередная вспышка света от удара с орбиты. Арнон-Сити, впрочем, возможно, как и вся Гемини в целом, медленно погружался в неконтролируемый хаос.

И чем больше я находился в своем городе, тем больше наблюдал за тлетворным разложением всего вокруг. Да, когда я находился в пределах корпорации, все казалось гораздо проще и понятней. Работай, если хочешь получить что-то, а иначе тебя выкинут на улицу. Отсюда все в интернате делали непроизвольный вывод о том, что все, кто был не в пределах корпораций, по умолчанию были бандитами, неудачниками и отбросами, не сумевшими вписаться в реальный мир. Но был ли мы правы? Не думаю.

Приход этих заговорщиков не только спровоцировал корпорации на более жесткую борьбу между собой, но и активизировал остальных. Бандиты всех мастей начали проявлять гораздо больший энтузиазм даже в тех районах, где были патрульные базы. Мародерство, грабежи – все это было видно невооруженным взглядом, и все это были последствия социальной системы, выстроенной на Гемини. Проблемы ведь никуда не девались, накапливаясь как снежный ком, и именно сейчас словно толкнули с вершины первый камешек. И неизвестно, куда эта лавина пойдет и что в итоге останется после нее. Но то, что все изменится, я нисколько не сомневался.

Интернат меня встретил закрытыми воротами с табличкой запрета входа всем, кроме сотрудников корпорации. В один прыжок преодолев забор, я медленно двинулся по территории своего единственного дома. Да, именно единственного, ведь другого у меня так и не появилось. На глаза попадались проводимые здесь ремонтные работы. В одном месте была явно видна новая кладка, слегка отличающаяся оттенком. Крыльцо тоже было подвергнуто ремонту – еле заметные рисунки, которые когда-то нарисовала Элиза на перилах, бесследно исчезли. Немного замерев, я толкнул тяжелую дверь, оказавшуюся, как ни странно, не закрытой.

Впрочем, почти сразу громко заорала сигнализация, но я уже рванулся в сторону звучащего динамика. Сирена была вырвана мгновенно, как и большая часть пучка проводов. Конечно, сама охранная система все равно работала, но хотя бы из-за неоконченной установки перестала подавать раздражающие сигналы, оповещающие всех вокруг про взлом.

А дальше я медленно обходил все здание. Все следы нападения исчезли безвозвратно, впрочем, как и часть мебели. Новую, видимо, никто завезти не успел, ограничившись только восстановлением здания после нападения. Воспоминания нахлынули мощным потоком, напоминая о прошедших событиях, которые словно были в прошлой жизни.

Мои тяжелые шаги громко раздавались в коридорах интерната, а в голове мелькали картинки. Наша столовая, в которой я частенько засиживался, помогая остальным с трудными вопросами. Громадный зал для показа кино, где мы все вместе смотрели обучающие фильмы и очень редко что-то развлекательное – госпожа Инга постоянно напирала на необходимость учиться, а не маяться дурью. И именно здесь она погибла, защищая своих подопечных до самого конца. Одна против толпы вооруженных бойцов Манро.