Кровь и память

А еще у нее был брат Якуб — полный спокойствия и терпения, чьи глаза, казалось, видели ее насквозь, заглядывали в самые глубины сердца, туда, где она прятала свою боль. Якуб ни разу прямо не спросил о ее переживаниях, но Илена не сомневалась, что он догадывается о том, что творится у нее на душе, и кто виновник ее страданий. И то, что она постепенно начала возвращаться к жизни, случилось не в последнюю очередь благодаря его молчаливому участию. Его доброту и поддержку она никогда не забудет.

Набираясь в уединении грота душевных и физических сил, Илена перестала считать дни, зная, что однажды наступит утро, когда она ощутит полное исцеление. Сегодня в ней словно проснулось нечто такое, чего не было ранее — смелость, уверенность в себе, желание что-то сделать. И хотя это немного пугало, она дала себе слово, что исполнит долг — сделает то, чего от нее ждал бы отец, то, за что ею восхитился бы Уил. Несмотря на страх, она нанесет ответный удар. И пусть в данный момент это кажется невозможным, Селимуса настигнет расплата за все его черные дела.

Шагая этим солнечным утром через монастырский двор, Илена улыбнулась двум монахам. Те кивнули ей в ответ, однако ничего не сказали, не смея нарушать молчание, которое полагалось хранить до третьих колоколов. Впрочем, их звон вот-вот раздастся. Интересно, а где Пил? Обычно в это время он уже скакал вокруг нее, пытаясь развеселить своими смешными историями. Юный послушник, которому было поручено заботиться о ней, очень серьезно относится к своим обязанностям. Ей же то и дело приходилось напоминать ему, что она находится в полном здравии и в состоянии позаботиться о себе сама. В ответ Пил лишь застенчиво улыбался и просил его извинить, но тотчас брался за старое — начинал суетиться вокруг нее. Впрочем, следует признать, что она начала оживать не в последнюю очередь благодаря ему. Его едва ли не детское стремление во что бы то ни стало развеять ее грусть, постепенно передалось и ей самой.

Пил был родом с севера, из бедной многодетной семьи. Отец его был рыбак, как, впрочем, и все его братья. Мать и сестра занимались тем, что солили, коптили и продавали рыбу. В их деревне жизнь каждого человека была связана с морем. Пил единственный, кто не ощутил в себе призвания к семейному ремеслу. Более того, он признался, что стоит ему выйти в море, как на него накатывает морская болезнь. В общем, он возненавидел все, что связано с морем и рыбной ловлей. Сказать нечто подобное в его деревне значило оскорбить родных, близких и соседей в лучших чувствах. Ему ничего другого не оставалось, как молча страдать. Он взял на себя такую тяжелую работу, как починка сетей и вообще, помогал, чем мог. Дело кончилось тем, что отец махнул на него рукой, и однажды вечером, будучи за что-то зол на сына, спросил странствующего монаха, не согласится ли тот взять нерадивое чадо с собой. Коль из него не вышел рыбак, может, он принесет пользу, вознося молитвы всемогущему Шарру?

«Пусть замолвит и за нас словечко, чтобы все у нас шло хорошо, глядишь, ниспошлет Шарр попутный ветер и хороший улов, будет и нам от его молитв какая-то польза».

Эти слова отца Пил как-то раз пересказал Илене. Монах согласился взять его с собой. Какое-то время они странствовали вместе, и вскоре выяснилось, что юноша из рыбацкой семьи не только всем сердцем рвется служить всемогущему Шарру, но и неплохо владеет грамотой. А Пил и впрямь ощутил в себе призвание к духовному промыслу. Его наставник и покровитель обратился с просьбой к своему старому другу, монаху Якубу из монастыря Риттилуорт. К концу года юноша обрел новый дом и новую семью, которая была рады принять его в свои ряды. Пил быстро освоился в монастыре, а так как среди монастырской братии он был самый младший, то пользовался всеобщей любовью. Илена заметила это, как только попала сюда: стоило юноше ощутить, что его любят, как у него словно выросли крылья. За что бы Пил ни брался, он делал свое дело с рвением, свойственным молодости. Какое счастье, что из мальчишки вышел никуда не годный рыболов. Илена даже поблагодарила за это Всевышнего. Когда же она сказала об этом самому Пилу, тот от смущения залился краской и принялся, заикаясь, отнекиваться.

Илене казалось, что она провела среди монахов целую вечность, хотя на самом деле прошло лишь несколько недель.

Несмотря на то что день был солнечный, воздух оставался морозным. А вот почки на деревьях уже явно свидетельствовали о близости весны. Илена поплотнее завернулась в шаль. Несмотря на миску горячей овсяной каши с медом, которую она с благодарностью съела рано утром на завтрак, ей все равно было холодно. Она зябко поежилась, но тотчас вспомнила, что впереди день, который она проведет, нежась в теплых струях грота. И она поспешила туда.