Кровь и память

Пес уткнулся носом ему в лицо — что ж, вполне красноречивый ответ. Его четвероногий друг не допустит, чтобы с ним случилось что-то плохое. Достаточно вспомнить, с какой головокружительной скоростью пес перенес его из Белупа на север Бриавеля. Финч не сомневался: Нейв прибег к магии. Впрочем, теперь он воспринимал такие вещи спокойно.

— Как ты это делаешь? — спросил он своего верного друга. Пес ответил на его вопрос умным взглядом темных блестящих глаз. — Я вот о чем. Мы с тобой свернулись калачиком и уснули в одном месте, а проснулись в другом. Неужели ты переносишь меня? — вслух удивился он, нежно почесывая Нейва. Тот даже зажмурился от удовольствия. — Или ты просто «пересылаешь» нас из одного места в другое, так же как я «переслал» ответ отцу Миррен?

Нейв продолжал довольно поскуливать. Это был его единственный ответ на размышления Финча.

— Похоже, что тянуть больше нельзя. Пора в путь, — произнес Финч, в надежде, что эта фраза придаст ему мужества. На этот раз пес слегка подтолкнул мальчика, требуя, чтобы его двуногий товарищ двинулся дальше.

— Я боюсь, — осмелился наконец признаться мальчик.

О волшебной Чаще Финч узнал от матери. Та рассказывала о ней по вечерам, когда они сидели перед пылающим очагом. Мать пугала сына зловещими рассказами о том, что случается с отважными путниками, осмелившимися оставить лодочнику свои имена перед тем, как переправиться в Глухомань. Все верно, вспомнил он, любой путник, который осмеливался проплыть по притоку реки, должен был оставить в особой книге свое имя. Именно по ней тамошние властители вели учет тем, кто пропал без вести. От этих мыслей ноги у Финча сделались ватными. А что, если и они с Нейвом сгинут здесь навсегда, и никто большие ничего о них не узнает? Догадается ли Уил, где следует искать его тело? Что тогда будет с Валентиной?

Нейв негромко зарычал, понуждая мальчика идти дальше. Сняв ремешок, который Ромен велел ему носить на запястье, Финч привязал его к ветке ближнего дерева, вознеся при этом молитву Шарру, чтобы кто-нибудь когда-нибудь заметил этот знак. И, самое главное, чтобы этим кем-то непременно был Уил, если, конечно, Уил окажется в этих краях.

Финч сделал несколько глубоких вдохов, собрал все свое мужество и решительно шагнул под своды Чащи. Над миром нависли сумерки, лес казался зловещим царством вечных теней. Мальчик сделал еще несколько шагов вперед, и у него возникло ощущение, будто он неожиданно погрузился в непроглядную вечную ночь. Неужели это игра воображения? Неужели ему только кажется, будто ветви наклоняются и тянутся к нему, желая прикоснуться к лицу? Финч попытался уверить себя в том, что это не так, и решил не сводить глаз с пса — Нейв с поразительной легкостью продирался сквозь плотный полог листвы. В лесу было поразительно тихо, не было слышно ни чириканья птиц, ни звуков, издаваемых небольшими животными, ни жужжания насекомых. Тишина казалась Финчу осязаемой; вскоре ему сделалось жутко, и он даже втянул голову в плечи и обхватил себя руками. Спустя какое-то время до его слуха донеслось журчание воды. Река протекала где-то рядом, неподалеку от тропы, по которой двигались мальчик и собака. Чтобы не отставать от Нейва, Финчу пришлось перейти на легкий бег.

Он вдруг поймал себя на том, что бессознательно повторяет про себя одну и ту же фразу. «Я не причиню тебе вреда», — раз за разом мысленно произносил он, давно сбившись со счета. Скорее всего именно восприимчивость к магии убедила его в том, что это Чаща отвечает ему. Правда, произнести эти слова вслух он никогда не смог бы, как не смог бы расправить крылья и взлететь над землей.

Спустя некоторое время Финч решил, что Чаща и вправду не сделает ему ничего плохого. Шепот — а именно шепотом казались звуки, издаваемые волшебным лесом, — постепенно сделался нежным и успокаивающим. То, что поначалу пугало, представлялось зловещим, теперь словно прониклось к нему расположением. Хотя мальчик довольно бесцеремонно раздвигал встречавшиеся ему на пути ветви, листья приветливо касались его лица, и каждое такое прикосновение вызывало ощущение приятной щекотки. Времени на то, чтобы остановиться и задуматься, отчего это происходит, у Финча не было. Нужно двигаться вперед. Он даже не заметил, что, стремясь не отстать от Нейва, давно перешел на быстрый бег.