Кровь и песок

Посреди загона расположились быки. Одни мирно паслись или неподвижно лежали на красноватой траве зимнего луга, подогнув ноги и опустив морду. Другие, более предприимчивые, неторопливо направлялись к реке, а впереди, позванивая колокольчиками, шли вожаки, почтенные, мудрые быки; пастухи помогали им собирать стадо, метко пуская пращой камни по рогам отстающих.

Всадники, словно держа совет, некоторое время стояли неподвижно на одном месте под жадными взглядами публики, ожидавшей необычайного зрелища.

Первым поскакал вперед маркиз в сопровождении одного из друзей. Оба всадника остановили коней рядом с быками. Встав на стременах, они размахивали гаррочами и громко кричали, стараясь вспугнуть стадо. Черный бык с сильными ногами отделился от остальных и помчался в глубь загона.

Маркиз недаром гордился своим стадом, состоявшим из отборных животных, тщательно выведенных при помощи скрещивания. Это была не убойная скотина с грязной, грубой, неровной шерстью, с широкими копытами, опущенной головой и огромными неуклюжими рогами. Это были благородные быки, наделенные нервной подвижностью, сильные и могучие; когда они мчались, взметая тучи пыли, земля дрожала у них под ногами. Не быки, а совершенство: тонкая, лоснящаяся, словно у породистого коня, шерсть; сверкающие глаза; гордая, широкая шея; гибкий, тонкий хвост; изящные, остроконечные, словно отполированные рога; маленькие круглые копыта, срезавшие траву как отточенное железо.

Всадники поскакали за отделившимся от стада быком, подгоняя его с двух сторон, преграждая ему путь, когда он заворачивал к реке, и продолжая погоню, пока маркиз, пришпорив коня, не выиграл расстояние. Он подскакал к быку и, подняв гаррочу, вонзил ее в могучий затылок. Сила удара, удвоенная быстротой лошадиного бега, была такова, что бык потерял равновесие и рухнул на траву животом вверх, зарывшись рогами в землю и подняв все четыре копыта.

Сила и ловкость старого скотовода вызвали за оградой взрыв восторга. Оле, старик! Никто не знал быков так, как маркиз. Он воспитывал их, как детей, от самого рождения в коровьем хлеву до того часа, когда провожал их на смерть на арене цирка, словно героев, достойных лучшей участи.

Другие всадники тоже пожелали попытать счастья и заслужить аплодисменты толпы. Но Морайма воспротивился – теперь очередь его племянницы. Если хочет попробовать свои силы, пусть идет сейчас, пока стадо не разъярено долгим преследованием.

Донья Соль пришпорила своего коня, который непрерывно вставал на дыбы, возбужденный близостью быков. Маркиз хотел сопровождать ее, но она отказалась. Нет, она предпочитает Гальярдо, он ведь тореро. Где же Гальярдо? Матадор, все еще смущенный своей неловкостью, молча занял место рядом с дамой.

Оба поскакали галопом в самую гущу стада. Лошадь доньи Соль несколько раз поднималась на дыбы, как бы отказываясь идти дальше, но амазонка сильной рукой заставляла ее продолжать путь. Гальярдо, размахивая гаррочей, издавал крики, похожие на мычание, как будто подзадоривая быка на арене.

Вскоре им удалось отделить одно из животных от стада. Это был пятнистый, бело-коричневый бык с могучей шеей и заостренными, как иглы, рогами. Он помчался в глубь загона, словно выбрав там удобное место для боя. Донья Соль в сопровождении матадора поскакала за ним.

– Берегитесь, сеньора! – крикнул Гальярдо. – Это старый бык, он вас заманивает. Смотрите, как бы он не повернул обратно!

Так оно и случилось. Когда донья Соль, собираясь повторить прием своего дяди, направила коня в сторону, чтобы вонзить гаррочу в затылок зверя и свалить его наземь, бык, словно почуяв опасность, внезапно повернулся и, грозно опустив рога, встал перед всадницей. Лошадь промчалась мимо с такой скоростью, что донье Соль не удалось удержать ее, а бык двинулся за ней, превратившись из преследуемого в преследователя.

Женщина не собиралась бежать. На нее смотрели тысячи глаз, она подумала о насмешках приятельниц, о снисходительной жалости мужчин и, натянув поводья, повернула коня навстречу быку. Подняв гаррочу, словно пикадор, она вонзила ее в шею быка, который наступал, мыча и низко опустив голову. Кровь хлынула из могучего затылка, но животное, не чувствуя боли, неудержимо стремилось вперед, пока его рога, вонзившись в брюхо лошади, не подняли ее на воздух.

Наездница вылетела из седла, и в тот же миг издали донесся тысячегласый вопль ужаса. Лошадь, соскользнув с рогов, помчалась из последних сил, с изорванной подпругой и болтающимся на боку седлом.

Бык бросился за ней, но тут его внимание привлекла более заманчивая добыча. Донья Соль, вместо того чтобы лежать неподвижно на земле, вскочила на ноги и снова подняла гаррочу, отважно вызывая быка на бой. Чувствуя устремленные на нее взгляды, она в своей безумной гордости предпочитала бросить вызов смерти, чем показаться испуганной или смешной.