Кровь и Пламя

— В политическом смысле, да. В физическом… — Анна повела плечами, — Тебе так дорога эта француженка?

— Она была доброй со мной.

— Она была идеалисткой, — фыркнула фрау Эберль, — За это и поплатилась.

— Вы же тоже хотите видеть сильной Германию, — Марта забрала флешку, повесила себе на шею и посмотрела на женщину.

— К счастью, ради этого я готова залить нашу землю кровью.

— А светлых магов в Германии не осталось?

— Осталось, они все в Гессене.

**

(21 августа)

Свят Салтыков с тяжёлым вздохом шагнул на подстриженный газон заднего двора небольшого дома, который им определили в качестве места для размещения в Байрсброне. После мёртвого мира Нави чистый шварцвальдский воздух пьянил, а другим казавшиеся мрачными и низко нависшими серые тучи буквально ослепляли светом солнца, который всё же проходил сквозь них.

Глава WarConsalting зажмурился и посильнее опёрся посохом о землю — каждый раз ему было трудно справиться с эйфорией возвращения в мир людей, такой живой и пьянящий. Нет, родня может звать его сколь угодно сильно — покинуть этот мир Свят собирался только когда ему предначертано, добровольно уходить в Навь его не прельщало.

Он потёр глаза и огляделся — нет, вроде бы никто не видел его возвращения, даром, что в дом размещались ребята Хеопса. Правильно, по старой традиции, вымуштрованной ещё Куприяновым, если Свят Вениаминович отправлялся поговорить с роднёй, то ни его уход, ни возвращение никто не должен был видеть. Ходили слухи о пропавших наёмниках, что видели это, но сам Салтыков лишь посмеивался над ними в бороду — никого с собой в Навь он не утаскивал, хотя разубеждать людей в правдивости этого и не собирался.

Его взгляд опустился на скамейку, где так и лежали его земные вещи, оставленные при заходе в мир мертвецов: блокнот, ручка, смартфон, трубка с табаком, пистолет. Даром, что они техномаги, но механика ломается в Нави независимо от того, кто её туда проносит, оттого лучше оставить подобное за порогом.

Свят сделал шаг к скамье и понял, что что-то не так. В этом мире было как-то холоднее, чем когда он уходил, он это ощущал буквально спиной — словно там, позади него, была увесистая ледышка, от которой исходил этот холод. Хотя нет, это была не ледышка — там словно была дверь в старый-старый погреб, а скорее — могилу.

Салтыков резко выдохнул, перехватил покрепче посох, развернулся — слишком резко после перехода между мирами, сознание поплыло. А вот то, что он увидел, можно было бы списать на эффект того самого опьянения после возвращение в мир людей, но нет. Всё было взаправду — перед ним стояла маленькая девочка, лет шести от роду, бледная на лицо, но с чёрными, как смоль, волосами, заплетёнными в две косички. Платье на ней хорошенькое — бело-розовенькое, с кружевами и рюшечками, а вон даже ангелочки вышиты и лошадка…

Свят похолодел и отступил на шаг, перехватывая посох в боевую стойку — он сам выбирал это платье больше чем пятьдесят лет назад. Уж очень он любил сестрёнку, не мог доверить взрослым выбирать ей платье для похорон, те и не противились.

— Аннушка, — выдохнул он, перебирая в голове заклинания, которые следует сейчас применить. Да, она явно за ним увязалась, он-то шёл и не оборачивался, а мертвецы ступают неслышно. Чёртовы шутки Кровавой Барыни!

— Братик, не бойся… — она склонила голову набок, в её чёрных глазах блеснули озорные нотки, но Свят напротив похолодел. Перед ним стоит умершая пятьдесят четыре года назад его младшая сестра и говорит с ним, не имея ни носа ни рта. Да, на её круглом личике были только лишь глаза, чёрные, как угольки, и бездонные, как бездны Космоса.

— Братик, бабушка сказала, что вам помощь нужна будет… — голосок у неё был точь-в-точь, как у умершей сестрёнки. Только ничего не было, что могло этот голос издавать, только лишь глаза…

— Твоё место среди ушедших… — сдавленно произнёс Салтыков, так и не придумав, что лучше сделать со своей родственницей. Если она, действительно, здесь по воли их бабушки, а не благодаря шуткам Кровавой Барыни, то, может, и не стоит её прогонять?

— Я не претендую на то, чтобы остаться здесь, — её голос был одновременно и грустным и шутливым, Свят совершенно был сбит с толку, — Я бы и не пошла за тобой, братик, но бабу Соню надо слушать.

Глава WarConsulting сглотнул, да, бабу Соню надо слушать, кто не слушает ту, что нынче предстаёт в образе тени в маске с мечами и звёздами, тот обычно плохо заканчивает. И даже не по её воле.

— Баба Соня сказала, что вы одни не справитесь… — Аннушка провела ладошкой по лицу, и на том месте, где до этого не было ни носа, ни рта, они проступили. Точно такие же, как много лет назад.

— С прорехой в Завесе уж как-нибудь разберёмся, — проворчал Салтыков.

— Дело не только в ней, — голос девочки был полон волнения и заботы, она шагнула вперёд, и сильнейший тёмный маг русских наёмников весь внутри сжался. Он понял, что он не сможет ничего сделать своей сестрёнке. Даже если она сейчас вцепится в него зубами.

— Не бойся, Свят, меня правда бабушка послала… Она сказала, что один лисёнок освободил старика…