Кровь и Плен

– Она больше не кажется тебе страшной? – улыбнулся Люций.

– Нет. Разве что немножко. Она очень красивая, – услышала я ответ, чуть отойдя, чтобы создать на повозке защитную печать.

Я склонилась над корпусом и, уже когда создала печать, вдруг увидела на земле лягушку. Она была большой, плоской и серой, словно один из камней, что лежали на краю дороги. Почти полностью сливалась с темнеющей землей.

В этот момент повозка сдвинулась с места, и я отвлеклась, а потом раздался возглас:

– Сара, осторожно!

Люций оказался рядом, заслоняя мою шею рукой. Скривился. На его ладони болталась лягушка, которая вгрызлась в плоть. У нее обнаружились зубы – тонкие и острые, расположенные ровными плотными рядами.

Моран выругался. На бледной коже расползались темные пятна от яда.

Вскинув руку, я схватила тварь за брюхо, направляя светлую силу в ладонь, и ее хватка ослабла, а челюсти разомкнулись. Бросив лягушку на землю и достав клинок, я проткнула ее мечом. Послышалось противное чавканье, а на земле растеклась кровь. Повис запах гнили.

Вытащив из кармана баночку с мазью, я подошла к Люцию, взяла его ладонь и принялась молча смазывать рану теневого дива.

– Сара, дальше я сам. – Его голос вывел меня из какого-то транса. Несколько секунд помедлив, я отдала ему мазь и отошла.

Тем временем Винсент сидел на корточках, всматриваясь в тело маленькой твари.

– Я уже видел подобное у себя на острове, – пробормотал он. – Где-то есть участок отравленной земли. Когда энергии тьмы скапливается слишком много, она собирается в земле и появляются вот такие измененные существа. Скорее всего, тьма застала ее в спячке.

Это опасно. Но я не помнила, чтобы такое происходило на материке. Здесь не было столько энергии Серого мира, ведь мы находились слишком далеко от раскола.

– Если только поблизости нет источника, – продолжила я свои размышления вслух. – Два года назад в окрестностях Туриса объявился ревенант, но до этого на тех землях много лет не бывало никакой нечисти. Надо позвать наставника. Не думаю, что мы вправе действовать самостоятельно.

– За наш отряд отвечает Лоуз Прауд, – сказал Винсент. – Может, одного Блеза в провожатых будет мало?

– Я отправлюсь с ними, – с неохотой вызвался Коэн и разочарованно добавил, с пренебрежением глядя на тушку твари под ногами: – Тем более серьезного улова не предвидится. Так, мелочь какая-то.

Кучер развернул повозку. Благо она была на четверых и всем хватало места.

Путники почти скрылись вдали, когда раздался тихий, едва различимый шорох. И у нас появились гости – еще дюжина лягушек, таких же серых, с мерцающими алым кровожадными глазами.

– Что-то поразительное, – буднично произнес Люций, и я не могла с ним не согласиться.

Теневой див достал чистый лист и, неуловимым движением надрезав палец – где-то в его одежде было запрятано лезвие, – создал кровавую печать. Та ослепительно сверкнула, на мгновение окрашивая его пепельные волосы фиолетовым. Сорвавшись с ладони Морана, бумага обратилась искрой и унеслась в небо, вспыхнув яркими огнями в облаках.

Знаков тревоги существовало несколько. Каждый загорался своим цветом, который нес особый смысл: желтый, фиолетовый и красный. Первый сообщал о том, что найдены следы нечисти, второй – о столкновении, а красный нес весть о смертельной опасности и сопровождался громогласным звоном, который обязательно настигал всех, кто находился поблизости.

Моран, создав печать, поморщился и опустил пострадавшую от зубов лягушки руку. Место укуса покраснело и, видимо, все еще болело, но на коже не осталось следов яда, и это было куда важней.

Я сжала Туманный и выступила вперед, разя мелких тварей. Винсент присоединился ко мне. Светлый див весьма умело обращался со своим мечом – изящно, с уверенностью, в которой полностью растворялась его привычная робость. Я уже замечала это на тренировках и спаррингах.

Когда твари закончились, на светло-голубом лезвии Туманного остались темные пятна.

– Сколько? – поинтересовался Моран, сбив меня с толку. – Скольких убила?

– Разве это имеет значение? – непонимающе поинтересовалась я, вытирая сталь.

Люций покачал головой, улыбнулся, будто услышал хорошую шутку, и отозвался:

– Нет, не имеет. – Повернулся к Винсенту: – Насколько опасной может быть отравленная земля?

– Очень опасной, – пробормотал парень, вглядываясь в глубину леса. – Зависит от животных, обитающих в этой местности. Но даже лягушки могут принести немало проблем. Вдруг их там тысячи?

– Не будешь осторожным – и они обглодают тебя до косточки, – подытожил Люций, вмиг становясь серьезным. – Хорошо. Тогда ждем наставника.

Стоило ему договорить, как из леса вновь донесся шорох, в этот раз гораздо громче – кто-то, не заботясь о скрытности, пробирался через кусты.

– Что у вас случилось? Зачем пустили сигнальный огонь? – едва показавшись, недовольно спросил Рафаиль Руньян. Он сделал очередной шаг, когда под его ногой противно чавкнуло тельце убитой твари. Подняв ногу и осмотрев следы, он принюхался и вдруг шарахнулся в сторону, наступив другим ботинком на еще одну поверженную лягушку.