Кровь и почва русской истории

Видный американский интеллектуал Сэмюел Хантингтон, автор известной теории «столкновения цивилизаций», в своей недавней книге «Кто мы?» (М., 2004) заявил об основополагающей роли протестантов-англосаксов в формировании историко-культурных основ иммигрантских, созданных с «чистого листа» США. Тем более верно это применительно к русским в органически развивавшейся истории Российской империи/СССР/России. И если ослабление англосаксонского и, шире, европейского ингредиента американской нации создает, по уверению Хантингтона, кардинальную угрозу будущему Америки, то заметное невооруженному взгляду ослабление русских - главный вызов будущему России.

А ведь еще недавно русское влияние носило поистине глобальный характер. Русский народ относится к числу немногих подлинных творцов всемирной истории. XX век, обрамленный большевистской революцией и крушением Советского Союза, в середине которого беспримерными усилиями советского народа была повержена нацистская Германия, можно без преувеличения назвать русским веком. Созданная в России принципиально новая социально-политическая и экономическая система – коммунистическая - оказала огромное влияние на все человечество. 

Этот ряд можно было бы продолжить, но уже сказанного достаточно для принципиально важного утверждения: глубинный исток сущностного своеобразия русской истории, ее успехов и провалов кроется в самой природе русского народа; в ней есть нечто очень важное, позволившее русским добиться успеха там, где другие народы, в том числе жившие и действовавшие бок о бок с ними, провалились или оказались гораздо менее успешными. Это нечто, воплощающее глубинное русское тождество, русскую самость, и в то же время кардинально отличающее русских от других народов, можно назвать русскостью или, академическим слогом, этнической спецификой русского народа.

В исторический анализ должно быть введено этническое измерение, причем не на вспомогательных ролях, как это традиционно принято, а в качестве фундаментального объяснительного принципа. Отечественная история должна быть рассмотрена в принципиально новом теоретическом ракурсе - сквозь этническую призму. Надо понять историю России как процесс, главным, ведущим (хотя не единственным) творцом которого выступил русский народ.

Предлагаемый автором теоретический подход стоит на «трех китах» - утверждениях, относимых современной наукой к числу «немодных» или даже откровенно «еретических».

Первый тезис: главный субъект, движитель истории - народ. Не институты, включая государство, не социальные, политические или культурные агенты (элиты, классы, партии, религиозные общины и т.д.), не анонимные социологические универсалии (модернизация, индустриализация, глобализация и т.д.), а народ, который понимается в духе традиции классической политической философии: как противоположность массы, как способная к коллективному волеизъявлению, обладающая общей волей группа людей.

Второе положение: народ как целостность изначально существует в этническом качестве, и это внутреннее единство сохраняется над (или под) всеми социальными, политическими, религиозно-культурными, идеологическими и иными барьерами и размежеваниями. Этничность не только онтологична, она более фундаментальный фактор истории, чем экономика, культура и политика.

Применительно к нашей теме это значит следующее. Русскость предопределила специфику отечественной истории, своеобразие созданных в ней институтов и структур, особенности адаптации к природно-климатическим и географическим факторам. Русские сопрягли необъятные пространства северной Евразии в единую страну потому, что по своей природе оказались предрасположены к экспансии и государственному строительству больше других народов. Не география создала русскую судьбу, а русская судьба реализовалась в преодолении климата и географии. Не государство сформировало русских, а русские создали самодовлеющее государство, которое почитали и ненавидели одновременно. Не византийское православие сформировало русских, а русские адаптировали его к себе.

Третий постулат. Народ реализует свое этническое тождество в истории спонтанно, стихийно, естественноисторическим образом. Хотя у истории нет трансцендентного смысла и конечной цели (она не есть движение к лучшему или к упадку), за внешним хаосом событий и констелляциями обстоятельств можно обнаружить сквозную логику истории, представляющую реализацию, развертывание этнического качества народа. Метафора растения описывает историю лучше и точнее метафоры здания, но и та, и другая остаются лишь приближениями к пониманию ее хода.

Но прежде чем реализовать предложенный теоретический подход, надо дать ответ на сакраментальный вопрос: что такое «русскость», что значит быть русским, что составляет глубинное русское тождество. В теоретическом отношении это вопрос о том, как вообще определять этническую специфику.