Кровь и символы. История человеческих жертвоприношений

Подобным же образом перед Походом Семерых против Фив[114] знаменитый предсказатель Тиресий предупредил фиванцев, что они победят, если Менекей, сын знатного фиванца Креонта, принесет себя в жертву Аресу. У Аполлодора сказано: «Услышав это предсказание, сын Креонта Менекей заколол себя перед городскими воротами»{93}. Жертва не оказалась напрасной: война была кровопролитной, но в конце концов Фивы одержали победу.

Примерно в те же годы случилась война между Микенами и Афинами. Причиной ее стало то, что микенский царь Эврисфей после смерти Геракла потребовал, чтобы детей героя передали ему. Требование это было безосновательным, и Гераклиды укрылись в Афинах, прибегнув к покровительству правившего там Тесея. Павсаний пишет:

«Тесей не выдал их, несмотря на требование Эврисфея. Говорят, что афинянам было предсказано, что кто-либо из детей Геракла должен добровольно умереть, так как иначе они не могут одержать победы. Тогда Макария, дочь Деяниры и Геракла, заколов себя, дала афинянам возможность победить на войне»{94}.

Благодарные жители Аттики назвали именем Макарии источник на Марафонской равнине. Он оказался гораздо более долговечным, чем сама девушка: через полторы тысячи лет Павсаний описывал его как действующий.

Случалось, что жертвоприношение, которого требовали боги, не удавалось, потому что в дело вмешивался смертный герой. Если жертва была спасена силой оружия, то боги в большинстве случаев не обижались и даже могли наградить воспротивившихся их воле смертных. Об этом рассказывает, например, миф о Персее и Андромеде. Мифографы сообщают, что Кассиопея, жена царя эфиопов[115] Кефея, стала хвалиться своей красотой, утверждая, что превосходит самих морских богинь Нереид[116]. Нереиды обиделись и пожаловались Посейдону, а тот в отместку наслал на Эфиопию ужасное чудовище. В русскоязычной литературе оно иногда именуется китом – во всяком случае, именно Китом называют посвященное ему созвездие. Однако видовая принадлежность животного остается под вопросом[117]. Судя по всему, оно было достаточно приспособлено к жизни на суше, поскольку, по сообщению Филострата Старшего, «истребляло на земле стада и людей»{95}.

Во всяком случае, вышедший из моря зверь настолько напугал эфиопов, что им пришлось обратиться к оракулу Амона[118]. Тот объявил, что единственный способ избавиться от чудовища – принести ему в жертву дочь Кассиопеи и Кефея Андромеду. Девушку приковали к скале, но, по счастью, мимо пролетал на волшебных сандалиях Персей, только что расправившийся с горгоной Медузой и имевший при себе ее голову, от взгляда которой все живое обращалось в камень. По некоторым данным, Персей достал из сумки знаменитую голову и тем превратил «кита» в скалу у берегов Эфиопии. По сообщению же Овидия, который подробно описал эту историю в «Метаморфозах», герой не стал использовать голову и обошелся своими силами, поразив зверя мечом. Так или иначе, жертвоприношение не состоялось, и вместо него сыграли свадьбу. Правда, эта история в конечном итоге стоила жизни немалому количеству людей, но их гибель не имела отношения к ритуалу и культу. Явившийся на свадьбу бывший жених Андромеды Финей устроил потасовку, в результате чего многие погибли. Сам же Финей и те из его соратников, которых Персей не успел убить собственноручно, были обращены в камень головой горгоны.

Ни Посейдон, ни Нереиды не имели к Персею претензий за то, что он избавил город от напасти. Более того, все участники данной истории получили от богов по персональному созвездию: и Кассиопея, и Кефей (Цефей), и Андромеда, и Персей, и даже «кит»…

Кстати, очень похожая история с неудавшимся жертвоприношением произошла в Трое за несколько десятилетий до Троянской войны. Царь Лаомедонт пригласил богов Посейдона и Аполлона построить стены вокруг своего города. Боги исправно выполнили работу: окружили Трою действительно замечательными стенами, после чего потребовали от Лаомедонта обещанную плату. Однако прижимистый царь не только не рассчитался с божественными строителями, но с позором изгнал их, обещая заковать Аполлона в оковы и продать на чужбину и угрожая «уши обоим отрезать»{96}. Боги справедливо обиделись, и Аполлон наслал на город чуму, а верный традиции Посейдон напустил на жителей очередное чудовище, пожиравшее жителей.