Кровь и свет Галагара

Очень скоро Ур Фта убедился, что Чин Дарт неплохо владеет приемами рукопашного боя и к тому же обладает недюжинной силой. Отбив его левые руки, она цепко перехватила нижнюю правую и тут же нанесла своему государю щадящий удар в живот, рассчитывая после этого опрокинуть его через левую ногу. Но тут наступил ее черед удивляться. Рука, наносившая удар, неожиданно ушла в пустоту, Чин Дарт сама споткнулась о подставленную ногу и упала вперед лицом. Впрочем, в последний лум Ур Фта бережно подхватил ее за плечи и смягчил падение, насколько было возможно.

Слезы брызнули из глаз отважной девушки и она прошептала Ур Фте, склонившемуся над ней, чтобы помочь подняться:

— Заклинаю тебя именем великого дварта Су Ана, возьми меня с собой! Позволь участвовать в битве. Ведь у меня никого не осталось — и отца, и братьев, и возлюбленного унесла война.

Ур Фта вдруг почувствовал дивное благоухание, исходившее от слегка растрепавшихся волос Чин Дарт и, находясь во власти неведомой силы, стиснувшей горло, с трудом произнес:

— Разумею твою решимость и не могу противиться ей. Только выполни одно условие: в походе будь неотлучно рядом со мной, чтобы я мог защитить тебя в случае необходимости.

— Благодарю тебя, добрый мой государь! — радостно воскликнула Чин Дарт и дважды обняла его, целуя почтительно в плечи. — Позволь только попрощаться с Нирстом Фо и захватить мой походный коцкут.

— Ступай и возвращайся скорее. Ведь верно, уже рассветает?

— Обернусь в один афус! — крикнула в дверях Чин Дарт и стремительно проскользнула мимо изумленных стражников.

— Ну и дела! — Снова вздохнул Кин Лакк. — Будь я при последнем своем теле, отдал бы последнюю руку на отсечение, что ты неравнодушен к этой зеленоглазой девице!

— Да разве можно оставаться к ней равнодушным?

— Не знаю, не знаю. Вот будешь видеть — тогда и посмотрим.

— Говоря откровенно, мой славный Кин Лакк, я плохо понимаю, что значит «видеть». И сегодня, пожалуй, впервые в жизни мне захотелось это испробовать. Я желаю видеть девушку с прекрасным именем Чин Дарт. Скажи, так же ли хороша она в воинском платье, как в кофте и рахалане?

— Я мало в этом разбираюсь, особенно теперь. Но полагаю, что Чин Дарт — из тех прелестниц, что сами собой украшают любое платье. Она равно будет блистать и в царских одеждах, и в лестерцовых обносках.

— Ты правда так считаешь, Кин Лакк? А не кажется ли тебе, что все же более подобает такие достоинства облачать именно в золоченую бурхаду царицы?

— Может быть, оно и так. Но пока я с тобой, об этом не должно быть и речи! Или ты хочешь сделать меня свидетелем тайной игры и любовных клидлей?

— Что ты, Кин Лакк! Упаси нас Су Ан от такого нечестья! Но разве ты не можешь хотя бы на время меня оставлять?

— Нет, забудь и думать об этом! Я не оставляю и не оставлю тебя ни на лум, пока жив чернородный Ра Он! Я буду с тобой и в постели, и за пиршественным столом, и в отхожем месте, а не только в бою! Запомни и не ропщи, ибо нету на то нашей воли!

— Я и не ропщу, — печально молвил Ур Фта. — Теперь время ненависти, а не любви. Мне ли, только что потерявшему отца, не разуметь этой истины?

— Ну, так собирайся и послужим тревожному времени на Буйном лугу под Фатаром. Ночная тьма отступила, и небо на глазах светлеет за окном.

Не осталось времени для отдыха жителям цлиянской столицы, а ты передохни, пожалуй, воспользовавшись тем, что здесь завершается шестнадцатый урпран книги «Кровь и свет Галагара».

Семнадцатый урпран

День миновал и растаял в кровавом закате. Полсотни айзурских черных дюжин, проделав путь из столицы за один дневной переход, ночевали в Фатаре; а когда вспыхнула победная утренняя заря, они уже выстроились на Буйном лугу, подкрепленные черной дюжиной лучников фатарского гарнизона и грузной дюжиной фатарского ополчения.

И все же силы цлиян казались ничтожными ввиду крианского войска. Оно выглядело неисчислимым, а в действительности насчитывало не менее шести грозных дюжин. И ведь еще столько же держали в осаде Стор.

Зато в цлиянских рядах сияли не знавшие поражения витязи — Хи Дап Звездные Стремена и брат его Хи Гар Белое Пламя. Са Эт, или, как его теперь называли, Витязь Колесницы, возглавлял черную дюжину айзурских колесниц. Были там и Тан Заф Беспощадный с лицом, подобным отполированному куску речного афата, и Бер Сан Остроглазый, как всегда, помимо топора и круглого щита, снаряженный дюжиной метательных ножей, и Ог Лон по прозванию Витязь Кнута, и конечно же Тоб Мон Гора, державший на плече булаву в виде лапы мацтирга. И где только мастер, ее сработавший, видал таких огромных мацтиргов?

Да, немало тогда собралось в одном месте неподражаемых героев. Уж и не знаю, стоит ли еще напоминать о славном Витязе Посоха. Неужели ты забыл его громкое имя?