Кровь и свет Галагара

— Всего шесть? Нет, кажется, маловато. Знаешь, ты после принеси нам на сладкое по дюжине таргарских лацаев, чтобы вновь аппетит разгулялся — а там будет видно. А из питья подай-ка чего-нибудь помягче. Приятель мой крепкого не любит. Да вот, кстати, жив ли еще тот волшебный мирдрод стозимней выдержки, густой как смола мубигала и черный, как небо без звезд?

— Как не жив? Только для вас и берегу, драгоценный Тэр Цат? Прикажете сразу подать?

— Изволь, принеси кувшинчик рофа на полтора.

Расторопный малый умчался, через пару афусов возвратился со сказанным мирдродом и скрылся вновь, чтобы, как видно, похлопотать на кухне.

К тому времени, как на столе, одно за другим, стали являться изысканные эсбийские кушанья, царевич, не умолкавший и по дороге к «Зеленому рузиаву», успел завершить свой рассказ словами:

— Такова, дорогой Трацар, моя печальная история. Как видишь, я не сумел сберечь двоих верных слуг и обрек на страшную гибель невинное и слабое создание. Зрения при этом себе не вернул и к предназначенной цели ни на шаг не продвинулся. Что мне теперь делать, в отчаяньи даже не знаю!

— Как что? Для начала пособи мне управиться с этими великолепными яствами, а после подумаем вместе, что предпринять.

По прошествии нимеха они завершили трапезу, к которой сверх сказанного прибавили еще четыре блюда, и, потягивая мирдрод, в самом деле оказавшийся славным, закурили свои трубки.

— Не унывай, царевич! — с природной своей беспечностью заговорил Трацар. — Ведь единственная твоя невосполнимая потеря — царевна Шан Цот. Но ее ты уже довольно оплакал в каменном мешке Ог Мирга.

— А как же Кин Лакк? Да и витязь с посохом, где он теперь? Ведь Галагар велик, и всякое могло с ним случиться!

— Сперва о витязе с посохом. Поверь мне, благородный царевич, он жив. И если ты наберешься терпения, я в несколько афусов могу определить, где он теперь пребывает.

— Умоляю тебя, сделай так, если можешь, — и я поклонюсь тебе как могущественному дварту!

Трацар отложил трубку, затем, отогнув большие пальцы своих тонких рук, соединил ладони и плотно приставил их к переносице наподобие перегородки. Но этого царевич, понятно, видеть не мог, равно как и того, что проделывал его новый приятель следом. Он только слышал какое-то невнятное бормотание, из которого не понял ни единого звука и вздрогнул, услыхав внезапное восклицание:

— Ах, дурная моя голова! Ключевое слово забыл. Не то «жедеш», не то «тешеж», а скорее всего ни то, ни другое. Да, верно, и порядок в заклинании перепутал. Ну ничего, я вспомню, обязательно вспомню!

И Трацар расхохотался над самим собой, еще обругав свою голову «дырявым коцкутом» и «прохудившейся черепушкой».

Но царевичу было не до смеха, и он уже без особого воодушевления произнес:

— Я рад уж тому, что славный Нодаль жив, и надеюсь, что рано или поздно, наша встреча случится. Но неужели же честный Дац Дар меня обманул и стрела не поразила Кин Лакка прямо в сердце?

— Что ты, царевич! Нет у тебя оснований сомневаться в правдивости этого доблестного миргальца! Кин Лакк и в самом деле сражен стрелою. Но это вовсе не значит, что он уж тебе не способен служить.

— Ты утверждаешь нечто, не доступное моему разумению, дорогой Трацар! — воскликнул изумленный царевич. — Или Кин Лакк только ранен и ранен не смертельно?

— Мне известно вернее, чем твоему Дац Дару, что последний из племени форлов сражен насмерть. Ну так, и что за беда? — весело отвечал Трацар.

— Довольно! Теперь у меня и вовсе ум за разум зашел. Или ты меня морочишь, или нарочно издеваешься над непоправимой бедою! — в сердцах воскликнул Ур Фта.

— Да нет же, милый царевич! Ты удивлен и растерян лишь оттого, что тебе никогда не приходила в голову одна не очень обычная, но вполне согласная действительности мысль: Кин Лакк — не простой агар.

— Кто же он? Всемогущий дварт? Но ведь и дварты смертны, хотя и не так уязвимы!

— Нет, не дварт.

— Так кто же?!

— Открою тебе великую тайну, царевич! — прошептал, наклонившись, Трацар. — Тайну, не доступную никому из агаров.

— Открой, пожалуй, — недоверчиво молвил Ур Фта. — Да только как же она тебе-то открылась? Или и ты — не простой агар?

— Об этом мы после поговорим. А теперь о Кин Лакке. Его настоящее имя не вылетело даже из этой худой головы, — он постучал себя пальцами по макушке, — благодаря тому, что рифмуется с моим собственным.

— Удивительное совпадение, — со все возрастающим сомнением заметил царевич. — И как же его зовут на самом деле?

— Он — не кто иной, как Дацар, один из воинов Астола!

— Дацар — Трацар… В самом деле созвучно. А что это еще за воины Астола?