Кровь и Вино. Любимая женщина вампиров (СИ)

— Как? — опустив горячую ладонь мне на поясницу, спросил мужчина.

— Сандал и вино. Я сразу же почувствовала, даже думала, что мне показалось или я сама это придумала…

— А знаешь, как пахнешь ты? — помедлив, произнес он. Дождался, пока я слабо качну головой, и ответил. — Моей судьбой.

Драматичность момента прервал Амадей, подкравшийся со спины и ловко поднявший на руки с недвусмысленным намерением донести мое опьяненное тело до кареты.

Я не препятствовала. А смысл?

Лицо давно потеряно — бокала примерно после пятого. К тому же Адриан сам не раз просил меня снять маску воспитанной и манерной леди, которая выросла в высшем обществе. Так что… вот пусть и получает то, что хотел.

— Я обожаю, когда ты в моих руках, — шепотом произнес Амадей, вынося меня на улицу и позволив обхватить руками собственные плечи. — Я ужасно хочу тебя поцеловать.

Легко запрыгнув в карету, вампир устроил меня посередине, оставляя место для себя и брата, который так же торопился скорее поймать узду и направить лошадей домой, в Виндэм-холл.

— Не хочешь ли ты воспользоваться положением, — растекаясь на мужском плече, я устало выдохнула, закрывая глаза, — пока я пьяна в стельку?

— Конечно, хочу! — придержав меня от падения, когда карета тронулась, вампир погладил похолодевшую от зябкого воздуха щеку, заправляя выбившиеся из хвоста волоски за ухо. — Ибо только пока ты пьяна, у тебя хватит храбрости.

— О чем ты?

— Поцеловать нас двоих. Ничего больше, Аврора, ничего больше.

Собрав последние силы в кулак, я слегка отстранилась, распрямляясь и заглядывая вампиру в лицо.

Темные глаза сверкали решимостью, но помимо нее в них горел такой оберегающий огонь, будто за исполнение своего желания он спалит для меня весь мир.

Вампир готов был ждать, но все же сделал ставку, поселив в моей голове сомнения, а помимо них — согласие.

Что, собственно, может мне помешать? Разве что сама я со своими моралистическими суждениями и природной нерасторопностью. Амадей был прав: завтра у меня не хватит духу согласиться, и я просто сбегу, как делаю это чаще всего, сгорая от любопытства и стыда одновременно.

Сейчас же, после приятного вечера, сближающих разговоров, откровений и множества вин, я как никогда могла бы на это решиться, и от осознания этой мысли чувствительно прикусила губу.

— Не делай так, сокровище, это слишком соблазнительно, — горячо выдохнул Амадей. — Я приму любой твой ответ, но прошу, не подбрасывай угля в огонь.

— Не буду, — пообещала я, потянувшись вперед.

Казалось, что весь алкоголь улетучился сразу, стоило нашим губам соприкоснуться. Множество колючих молний пробежалось по тонкой коже, подтверждая, что притяжение взаимно и неминуемо.

Я просто растворюсь в этом тумане, чувствуя, как ладони мужчины мягко сжимают лицо, не в силах позволить мне отклониться. Но мне и не нужна была поддержка, я сама тянулась вперед, отчего вампир последовал моему примеру, не заставляя более вытягивать голову и позволяя в полной мере насладиться своей кратковременной уверенностью.

Он был так же напорист и нежен, не спеша пробуя мои губы на вкус, изучая их кончиком языка и позволяя мне медлить, беря секундные паузы от неопытности.

Когда плеча коснулись чужие губы, я на секунду запаниковала, но опустившаяся на живот рука Адриана несла в себе спасительное осознание того, что я сама на это согласилась.

— Почему же я не могу прекратить… — прошептала вслух, скорее для себя, но губы Адриана, приблизившиеся к открытому уху, хрипло ответили:

— Потому что ты сама этого хочешь.

Порок.

Он моментально пропитал тканевую крышу легкой повозки, влился в воздух, загущая и превращая его в кисель, пока я, теряя дыхание, целовала горячие, слегка жесткие губы Амадея, позволяя его брату изучать мою шею и ключицы сокровенными и несущими в себе затаенную страсть касаниями.

Они окружили меня со всех сторон, захлопнули капкан своего внимания, в который я добровольно вступила, с каждым новым движением подбрасывая мне в голову те картинки, которые я выдумала однажды, торопясь домой с рынка Костильи.

Я видела их слишком явно, сгорая от практически невинных, но наполненных такой откровенностью поцелуев, что колени вновь задрожали, отрезвляя меня окончательно.

— Моя очередь, — мягко поймав подушечками пальцев мой подбородок, Адриан бескомпромиссно, но осторожно развернул к себе, получая наконец то, чего так сильно хотел.

Теперь Амадей покрывал поцелуями мою кожу, до которой не добрался его брат, и пальцы, запутавшиеся в волосах, стали чуть жестче, выдав всю страсть мужчины, который не утолил своих аппетитов.

— Оставайся такой, — умоляя одним только взглядом, прошептал Адриан, на секунду отрываясь от поцелуя.

— Пьяной? — усмехнулась я, но вампир покачал головой.

— Я знаю, что хмель уже растворился, — тихо, едва слышно выдохнул вампир в мои губы, обнажая передо мной собственное неприкрытое опьянением желание.

Он точно знал, что я уже не могу скрывать своих желаний под маской временного помутнения, и требовал от меня признания в этом, поймав с поличным.