Кровь и Власть. Ветер перемен

– Это было на спор, – с улыбкой на лице начал ведать Айрон, спешно приложив губу к кружке с пенным. – Да, именно на спор, не иначе. Мой дядька то, все время и делал, что гнал меня работать в поле. Растил доброго земледельца. Ну а чего поделать? Род у меня был, без знамени, никому не ведомый. Да и я остался бы таким, если бы не тот спор.

– Это будет долгая история, – протянул Атилий и выпил пиво.

– Нет-нет! Я постараюсь быстро! – он выпил. – Так, о чем стало быть я… ах да. Спор!

Навейрис сидела рядом и внимательно слушала военные байки.

– Мы с моим другом Нортом… – продолжал он. – Поспорили, что я смогу пробраться на тренировочный двор ратников и бросить вызов одному из них. –обомлелые взгляды. –Да, понимаю, пробраться на закрытый двор ратников, это само по себе самоубийство. Но, спор есть спор. А я сам то, глупый мальчишка пятнадцати лет. Ну и полез я. Дело было у северной башни третьего корпуса седьмой гвардии. А там уже бились два гвардейца. Жесткий был бой. Один из них отхватывал знатно. Я спрыгиваю. Подбегаю к ним, хватаю меч, который выронил тот второй, и отбиваю удар того громилы. Ух болели потом мои руки. А тот посмотрел на меня. Я на всю жизнь запомню этот взгляд. Там было все. И удивление, и призрение и даже недопонимание. Если говорить простыми словами «Ты ОХУЕЛ?».

Раздался задорный смех.

…И в этот момент, ко мне подходят еще двое гвардейцев. Видимо, чтоб схватить и увести меня. Но этот громила останавливает их. Очевидно, решив преподать мне урок. «Давай, малец. Посмотрим, на что ты способен». Именно так, он и сказал мне. А я, с искрящимися глазами, кинулся на него, с этим семи килограммовым мечем. Кинулся. А руки, едва держали его. Тот громила, ясно дело, увернулся от моей первой атаки. Шутливо парировал вторую. А я чувствую – выдыхаюсь. Кричу и размахиваю железкой из стороны в сторону. А тот, уворачивается. А я не могу понять, как? Такой огромный. Неповоротливый. И тут, в один момент, я почувствовал такой удар по моей роже. Это был его железный кулак. У меня сразу потемнело в глазах. Падаю на спину. Ничего не понимаю. Слышу только, вставай-вставай. Ну я и поднялся. Все смеялись. А я думал об одном. Один удар. Ну хоть один удар. Я стою, без оружия. Громила, повернул свой меч и вонзил его в землю и снял свои перчатки. После чего сжал кулаки. И тут я подумал. Ну ты попал. А дерусь, на кулаках, я знатно… ну… я так думал. До первого удара в живот. У меня чуть глаза не вылезли. Я было хотел ударить его по лицу, как сразу получил удар по уху. Упал. Слышу «Лежи, малец». Но я встал и сразу кинулся на него. Получил еще три удара. И снова упал. «Лежи, говорю тебе», снова сказал он. Но я встал. Встал. Весь в крови. Ничего не видно. Не чувствую рук и ног. Но встал. Как вдруг… понимаю… не могу дышать. Громила схватил меня за шею и поднял над землей. Я думал мне конец… И тут появляется их командир. Центур, на тот момент. Еще не прославленный центур седьмой гвардии.

Все бросили беглый взгляд на Атилия.

– Да-да, – снова выпил он. – Это был Атилий Белзем. Он остановил это. Подошел ко мне, лежащему на земле. Грязному и окровавленному. Кинул белый плоток. «Вытрись. И заходи в казарму», сказал он мне. Вот так я и попал в седьмую царскую.

– Удивительно! – произнес один из гвардейцев.

Навейрис улыбнулась. А все остальные выпили за Айрона и за его невероятную историю.

– Ну а потом… – продолжил он, завершая рассказ. – Долгие месяцы тренировок. Физических. Интеллектуальных. Ибо писать и читать я не умел. Этому ремеслу меня обучили жрицы из храма, при казарме. А военному делу, меня обучил лично Атилий. Хоть и не должен был. Спасибо, старый друг. – он поднял бокал и выпил за него. Это сделали и остальные.

– Да, да! – подтвердил Атилий. – Так все и было. Ну да хватит на сегодня. Давайте, на боковую. – отдал он свой приказ и направился к шатру.

На утро, с первыми лучами солнца, отряд собрался в дорогу. Их путь ободрял утренний свежий воздух, что дул с севера. А на дорогу, падали первые, теплые лучи солнца.

– Вот и он, – спустя несколько часов пути, произнесла Навейрис, бросив взгляд на лес, мимо которого проходила ее свита.

– Тройский лес, – сказал Атилий. – Одно из самых невероятных мест. Думаю, во всем мире.