Кровь и золото погон

В одиннадцать утра Павловский собрал на площади напуганных горожан вместе с приехавшими из деревень торговать продуктами крестьянами и в зажигательной речи призвал их бороться с большевиками и Советами, не платить налоги, скрываться от призыва в Красную армию.

— Граждане! — вещал Павловский. — Верьте, скоро придёт конец вашим страданиям и мучениям! Большевики, утопившие в крови восстание моряков в Кронштадте, крестьянские бунты в Тамбовской губернии, Поволжье, Сибири и на Дону, разбудили русский народ! Сломаем хребет жидо-большевистской гидре!

Часть награбленного Сергей Эдуардович приказал тут же раздать вдовам, бедным старикам и сиротам. Люди стеснялись, прятали глаза, но брали и молча расходились по домам. Матвей Кузякин тоже пытался прикинуться бедным и сирым, но урядник Фёдор Мокров, заметивший за спиной мародёра мешок с торчавшими из него голенищами армейских кирзовых сапог, огрел с оттяжкой Матвея сыромятной плетью.

В завершение Павловский приказал, в целях, так сказать, назидания и устрашения, принародно расстрелять схваченных Ивана Бурнашова и Ивана Егорова, не побоявшихся вдвоём оказать сопротивление бандитам. А с ними заодно расстреляли выданного «доброжелателями» одного из лидеров местного комсомола, весёлого вихрастого паренька, до конца не верившего в случившееся.

Перепуганные и одновременно счастливые, что остались живы и что бандиты грабили не всех, горожане и сельчане быстро очистили площадь.

К полудню, сложив «экспроприированное» на реквизированные повозки, отряд ушёл из Демянска. В пяти верстах от города, между деревнями Аркадово и Ользи, на берегу Явони уставшие и разморённые июльской жарой «борцы за народное дело» устроили шестичасовой привал с обильной выпивкой.

Как обычно, офицеры и казаки собрались на поляне вокруг командира, а уголовники и дезертиры — неподалёку сами по себе.

Перво-наперво помянули погибших подпоручиков Клёпина и Кузовкова. Полтора десятка погибших и пристреленных казаками тяжелораненых уголовников не помянули, не стоили они того. Затем Павловский разделил между своими часть награбленного: золотые украшения и деньги. Несколько золотых монет досталось только поручику Дембовскому. Да и то лишь потому, что он лично обнаружил мешок с монетами в сейфе уездного финотдела.

Уголовники и дезертиры с шумом и дракой делили награбленное: обувь, простыни, штаны, гимнастёрки…

Павловский брезгливо поморщился и сказал:

— Пока будем терпеть эту мразь. Возьмём Старую Руссу, пополнимся дезертирами из красных частей, и всех уголовников в расход…

— Верно, — заметил есаул Тимофеев.

— Это мы с превеликим удовольствием, — обрадовался урядник Хрущ.

Дембовский, отведя полковника в сторону, спросил:

— Силёнок-то хватит на Старую Руссу, Сергей Эдуардович? Там ведь, считай, половина стрелковой дивизии стоит. А нас всего три десятка.

Павловский, закурив асмоловскую душистую папиросу, сломанной берёзовый веткой отгонял комаров.

— Хватит, поручик, хватит. Для того Гуторов и был отправлен туда, чтобы активизировать наш центр и поработать с военспецами в красных частях, офицерами бывшими. По нашим сведениям, нас должны поддержать до полутысячи штыков и сабель. Этого вполне хватит.

В вечерней прохладе отряд отправился к Старой Руссе.

Куда подевались ответственные партийные и советские работники, личный состав милиции, чекисты и чоновцы Демянска, одному Господу было известно. Никто из них сопротивления бандитам не оказал.

20

Начальник губернского отдела ГПУ Мильнер получил информацию о разгроме Демянска лишь на следующий день, в понедельник. Он срочно собрал совещание, пригласив губернского военного комиссара Григорьева, руководителей милиции, отряда ЧОН и заведующего орготделом губкома партии. Не спавший вторые сутки, Мильнер еле держался на ногах.

— Доигрались, голуби? — с угрозой спросил он, недобро глядя на ответственного партработника. — Где были ваши люди, члены бюро укома и президиума уисполкома? А твои? А ваши? — его взгляд поочерёдно упёрся в Григорьева и в руководителей милиции. — Уверяю вас, всем воздастся. Ни Питер, ни Москва нас по головке не погладят. — Мильнер вдруг изменил тон и умоляюще обратился ко всем: — Товарищи, найдите мне этого Павловского. Живого или мёртвого, но найдите.

Конные отряды войск ГПУ, как новгородские, так и прибывшие из Петрограда, части особого назначения и воинские подразделения блокировали все дороги, соединявшие Демянск со Старой Руссой, Тверской и Псковской губерниями, зачищали села и деревни, сужали кольцо окружения. Отдельные отряды возглавили Мильнер и Григорьев.

В селе Висючий Бор бандиты разграбили магазин и расстреляли трех членов РКП(б). Павловский явно расслабился — боевого охранения не выставил, разведку вперёд не послал. Не таясь, отряд двигался по основному тракту и после полудня попал в засаду. Слева, из леса, ударили пулемёты. Павловский приказал повернуть назад и уходить по ржаному полю. Но там, в густо колосившейся ржи, их встретил конный эскадрон войск ГПУ. Атака была столь неожиданной, яростной и жестокой, что под клинками чекистов полегла половина отряда.