Кровь и золото

– Ему отрубили голову и руку, – отвечал Авикус. – Компания пьяных солдат нарывалась на неприятности. Мы хотели обойти их стороной, но тут же подверглись нападению. Теперь-то я понимаю, что следовало уйти по крышам. А тогда... Да что говорить! Мы оказались слишком самоуверенными: считали, что сильны и неуязвимы.

– Ясно, – отозвался я.

Я сжал здоровую ладонь Маэла и почувствовал ответное пожатие. По правде говоря, я был потрясен до глубины души. Но показать свое состояние при них не мог, чтобы не испугать обоих еще больше.

Мне всегда было интересно, можно ли нас уничтожить посредством расчленения тела, и теперь мне открылась ужасная истина: чтобы освободить душу, этого недостаточно.

– Не успел я оглянуться, как его окружили, – рассказывал Авикус. – Я отбился от тех, кто нападал на меня, а он... Сам видишь, что с ним сделали.

– Ты принес его сюда и попробовал вернуть на место голову и руку?

– Он же не умер! – воскликнул Авикус. – Пьяные мерзавцы убежали. Я сразу увидел, что он еще жив. Он лежал на улице, кровь лила рекой, но он смотрел на меня! И... И тянулся здоровой рукой к голове.

Во взгляде Авикуса была мольба о понимании и, возможно, прощении.

– Он был жив, – повторил Авикус. – Из шеи хлестала кровь, из головы тоже. Там, на улице, я приложил голову к шее. А здесь соединил руку и плечо. Что я наделал!

Маэл крепче ухватился за мою руку.

– Можешь отвечать? – спросил я Маэла. – Если нет, издай хоть какой-нибудь звук.

Снова раздался резкий шум, но на сей раз мне послышалось короткое слово «да».

– Ты хочешь жить? – сказал я.

– Нет, не надо спрашивать! – взмолился Авикус. – Может быть, сейчас у него недостанет на это мужества. Просто помоги мне, если знаешь, что следует делать.

Он встал на колени рядом с Маэлом, склонился, осторожно придерживая лампу сбоку, и прижался губами ко лбу Маэла.

Маэл повторил прежний ответ:

– Да.

– Мне понадобится больше света, – сказал я Авикусу. – Но пойми вот что: я не волшебник и не имею каких-то особенных навыков в этой области. Кажется, я знаю, что произошло и как все исправить. Но и только.

Авикус тотчас собрал по всему дому несколько ламп, зажег их и поставил вокруг Маэла. Он напоминал мне колдуна, очертившего овал для исполнения ритуала, но я не позволил себе отвлекаться и раздражаться. Выбрав наиболее удобное место для осмотра, я опустился на колени, чтобы обследовать раны и все съежившееся, обескровленное, скелетообразное тело Маэла.

Наконец я выпрямился и взглянул на Авикуса, застывшего напротив.

– Расскажи подробнее, как все получилось.

– Я как можно лучше прикрепил голову к шее, но получилось плохо, видишь, я все сделал неправильно. Откуда мне знать, как правильно? – вскинулся он. – Ты знаешь, как правильно?

– И рука тоже не на месте, – отметил я.

– Что же делать?

– Ты давил на руку и голову? – спросил я.

Он призадумался и потом ответил:

– Да, кажется, давил. Я понял, о чем ты говоришь. Я сильно надавил – хотел, чтобы они приклеились. Слишком сильно.

– Ну вот, наверное, есть шанс все исправить, но пойми, что я не обладаю какими-то тайными знаниями, а руководствуюсь тем фактом, что он до сих пор жив. Думаю, нам следует оторвать голову и руку и посмотреть, не захотят ли они, оказавшись вблизи от тела, присоединиться под нужным углом.

До Авикуса постепенно дошел смысл сказанного, и лицо его прояснилось.

– Да, – сказал он, – наверное, они присоединятся как надо! Если уж они приклеились в таком положении, то под правильным углом они точно встанут на место.

– Верно, – ответил я, – но тебе придется действовать самому. Он только тебе доверяет.

Авикус посмотрел на друга, и я понял, что задача предстоит не из легких. Древний бог медленно перевел взгляд на меня.

– Нужно дать ему кровь, чтобы укрепить силы, – предложил он.

– Нет, потом, – ответил я. – Когда ему нужно будет исцелиться, тогда и дадим.

Обещание вырвалось у меня против воли, но я вдруг понял, что не хочу смерти Маэла и даже готов взять операцию на себя.

Но вмешиваться нельзя. Дальнейший ход событий зависит от Авикуса.

Тот неожиданно резко и твердо уперся левой ладонью в плечо Маэла и изо всех сил дернул за поврежденную руку. Рука отделилась от плеча, порванные окровавленные связки болтались, словно древесные корни.

– Теперь подноси руку к телу... – подсказывал я. – Да, вот так. И следи, не захочет ли она встать на место.

Он послушно сделал то, что я велел, но я уже помогал ему, не давая руке слишком приближаться к телу, ожидая, что она сама выберет нужное положение. Ощутив резкий спазм в руке Маэла, я разжал пальцы, и она быстро соединилась с плечом. Связки зашевелились, извиваясь, как змейки, проникли в тело, и разрыв окончательно сросся.

Значит, мои подозрения оказались верны. Тело живет по собственным сверхъестественным законам.

Я разорвал запястье зубами и полил рану кровью. Шрам начал исчезать прямо у меня на глазах.

Авикуса изумил мой нехитрый трюк, хотя он, несомненно, и сам им пользовался, поскольку целительное свойство бессмертной крови широко известно среди таких, как мы.

Тем временем от раны практически не осталось и следа.