Кровь, или 72 часа

«Откуда в ее взгляде появилось столько силы?! Почему его не было в пыточной?!» — Мысли — это было единственное, что еще могло шевелиться в его теле.

Герцог как будто окаменел. Он был в полной власти взгляда ведьмы. Он не слышал нервного гомона зевак прямо за спиной. Он не видел, как толпа расступилась, пропуская раненого знахаря. Тот еле передвигал ноги. Его рука висела как плеть, с рукава капала кровь.

Глашатай закончил читать приговор, и Филипп Джулиус махнул перчаткой.

Сидония с удивлением посмотрела на королевского палача, который взял двуручный меч. Поглощенная герцогом, она пропустила ту часть приговора, где говорилось о снисхождении. Его величество Филипп Джулиус соблаговолил разрешить перед сожжением отрубить янтарной ведьме голову.

Свистнул, рассекая воздух, меч. Провернувшись несколько раз, голубое небо застыло и смотрело на Сидонию своим бездонным взглядом. Налетевший ветерок трепал ее волосы, ласкал ее лицо, убаюкивал и нашептывал, что сохранит ее силу, за которой прилетел. Когда ветер стих, уже не голубое небо, а небесно-голубые глаза мужа смотрели на нее. Пэйтр убрал смоляную прядь, упавшую ей на лицо, и в последний раз погладил ее кудри. Ниточки седины спрятались под всполохами алой крови, и она была еще моложе и прекрасней. Он целовал ее остывающие губы и шептал о том, как ее любит. Эликсир возмездия уже сводил мышцы лица и мешал говорить, но он видел, что она понимает его.

— Мы скоро увидимся! — успел произнести он, и его губы сковала судорога.

Стражники оттащили скорченного знахаря. Сидония смотрела ему вслед, безмолвно прощаясь. Ее угасающий взор рвался на волю, в те края, куда ветер унес ее силу, туда, где кружатся вихри колдовской энергии, ждущие своих новых повелительниц. Замершая в ужасе толпа, не дыша, смотрела на шевелившую губами ведьму. Из привязанного к столбу тела все еще извергались алые пульсирующие гейзеры, пытаясь достичь лежащую подле ног голову.

Герцог шевельнул рукой, потом другой. Взгляд Сидонии больше не сковывал его.

— Гнусная тварь! — прокричал он и бросил горящий факел в неумирающую ведьму.

До конца своих недолгих дней он будет сожалеть о том, что приказал оставить колдунье один глаз. Ее взгляд непрестанно жег его и днем и ночью. Он преследовал герцога повсюду, не отпуская ни на миг. Не спасало ни вино, ни веселящая трава черной ворожеи. Лишь шагнув в никуда с самой высокой башни своего замка, про клятый герцог смог избавиться от него…