Кровь или семьдесят два часа

На пути стражников стоял необычной величины волчище, и его горящие глаза излучали смерть. Молодой стражник первым пришел в себя. Он поднял еле дышащую девушку и толкнул ее в сторону надвигавшегося хищника. За это время второй всадник успел оправиться от удара о землю и, пошатываясь, приподнялся. Оба стражника, не веря своим глазам, смотрели на происходящее. Матерый зверь положил передние лапы на плечи ведьминой дочки и лизал ее улыбающееся лицо. Завороженные вояки стояли как вкопанные. Вдруг серая молния рассекла воздух.

Волчище одним прыжком подмял под себя молодого стражника и начал рвать его грудь своими огромными когтями. Бывалый десятник не раздумывая выхватил клинок и рубанул хищника поперек спины. Волк взвыл от боли и, развернувшись, вцепился мертвой хваткой в руку нападавшего. Кисть хрустнула, окровавленный клинок упал в траву. Раненый зверь яростно мотал головой, пытаясь оторвать руку обидчика. Спина хищника извергала фонтаны крови, и его хватка слабела с каждым вздохом. Наконец волк отпустил свою жертву и, подняв морду, призывно завыл. Из глубины леса донесся ответный многоголосый вой.

Стая спешила на помощь своему вожаку.

— Убирайся в лес! — услышал десятник хриплый голос.

Шатаясь, он встал с колен, прижимая к груди размозженную руку. На него смотрели глаза той самой девушки, парящую голову которой он когда-то видел на кладбище. Тут-то он и вспомнил то, что мучило его последние годы. Его здоровая рука потянулась к шраму. Нет, он получил его не в честном бою. Он был наказан за тяжкий грех. Раскапывая свежее захоронение, вот когда он разорвал себе щеку.

— Забирай своего подельника и проваливайте в лес! — тяжело дыша, прохрипела ведьмина дочь.

Девушка оскалила зубы и слегка приоткрыла рот. Десятник мог поклясться, что перед ним в этот момент стояла бешеная волчица. Давно позабытый животный страх, испытанный им тогда на кладбище, ледяной водой окатил его. Не проронив ни слова, он развернулся и с безумным воплем бросился в лес.

«К волкам, к медведям, да к самому черту! Лишь бы подальше от этих оборотней!» Неизъяснимый страх охватил и его племянника, который держался за разодранный бок и пытался подняться. Однако его ноги были придавлены серым великаном и молодой стражник с ужасом ощущал, как кровь хищника затекает в его сапоги. Увидев убегающего дядю, он вывернулся из чавкающих сапог и босиком кинулся следом.

Опустошенная Венди села на мокрую от утренней росы траву и положила голову своего выкормыша на колени. Девушку бил озноб, и густая шерсть волчонка окутывала ее теплом.

Да, он был для нее все тем же несмышленым волчонком, с которым они вместе росли. Она чесала его за ушком и напевала их любимую песенку. И, как в детстве, тот тихонечко подвывал ей.

Ее пение то и дело прерывалось надсадным кашлем, заставляя вздрагивать серого дружка. От острого слуха волка не скрылись свисты и хрипы в ее слабой груди. Зверь чуял близкий конец своей приемной родительницы. Его нюх никогда не подводил его. Душевная боль хищника заглушила раздирающую боль раны, и его теплые слезки согрели ноги дрожащей в лихорадке девушки. Волчок последний раз взглянул в измученные глаза своей приемной мамки и пропел свою прощальную песнь. В приближающемся вое стаи громче всех звучал тоскующий голос волчицы. И горе было тому, кто лишил ее друга…

Вой и скулеж многочисленных пациентов ветлечебницы вывели Вичу из оцепенения. Как много лет назад, они возвращались от ветеринара без своей питомицы. Но в этот раз их ждал не пустой холодный дом. Тревожный лай рыжих малышей доносился из-за входной двери.

Чтобы как-то развеять поселившееся в их доме подавленное настроение, Дича предложил сменить обстановку. Вокруг уже вовсю бушевала осень, а в южных штатах еще можно было ухватить за хвост уходящее лето. Скооперировавшись с друзьямисоседями, они всей коммуной решили выбраться на недельку в Южную Каролину. Подменяя друг друга за рулем, они за одну ночь попали из прохладной балтиморской осени в пышущий остатками лета курортный городок на краю Атлантики. Но настроение было не отпускное. На полпути, в Виргинии, их среди ночи остановил полицейский и, не представившись, безапиляционно заявил: «Вы превысили скорость на двадцать миль в час».

— Да не может этого быть! — опешил Дича от такой наглости. — У меня круиз-контроль выставлен всего на девять миль выше допустимой скорости.

Эта была проверенная тактика грамотных водителей. За такое превышение обычно давалось устное предупреждение.

— Оставь свои аргументы для суда, — резко оборвал его патрульный.

Друзья, конечно, были наслышаны о драконовских порядках в штате Виргиния, но такое самоуправство трудно было представить даже в страшном сне.

— Не могли бы вы показать мне радар с записью моей скорости? — как можно вежливее попросил водитель. — Мне кажется, по закону я имею право убедиться в этом.

— Когда кажется, молиться надо! Если ты такой умник, приходи в суд и там качай свои права, — нахамил офицер.

— А зачем ходить в суд? Сядьте за руль и посмотрите, насколько выставлен круиз-контроль. — предложил ему Дича.