Кровь Ив

Он притянул меня в объятия, как будто не замечая державших меня Рорка и Мичио. В итоге другие руки отступили, оставив нас с Джесси в дрожащем пузыре; наши тела сливались так тесно, что я не могла сказать, где заканчивалась моя сердечная боль и начиналась его.

Меня окружили тугие мышцы, наши покачивающиеся движения задавали ритмичный темп, вторящий нашему дыханию. Я держала его упрямый подбородок в ладонях, мои пальцы затерялись в его голосах. Унаследует ли наша дочь его золотисто-каштановые пряди? Или глубины его многогранных медных глаз? Или крошечный, смещенный хохолок, торчавший там, где заканчивался его пробор? Я надеялась, что она получит все его привлекательные черты.

Я также надеялась, что она переймет страсть Рорка. И аналитический ум Мичио. Если она будет воплощать хоть часть качеств моих стражей, она будет влиятельной силой природы.

Рорк и Мичио сидели плечом к плечу у стены, наблюдая за мной. Мичио согнул ноги, грудью наклонился вперед и опирался руками на колени. Рорк прислонил голову к кафельной плитке, задрал подбородок и держал ладонь на спине Мичио.

Когда-то я думала, что эмоции — это признак слабости, но мои стражи были могущественным воплощением муки. В конечном счете, тени с их лиц уйдут, а сгорбленные плечи расслабятся. Даже сейчас они впитывали шок, а не трусили перед ним. Они пробивались через препятствия, а не обходили их, потому что невзгоды были фундаментом их силы. Я, может, и не была убеждена в существовании бога, но моя вера в моих любимых мужчин была непоколебимой.

Джесси присел на корточки передо мной, его ладони скользнули по моим грудям, испытывая их вес и, возможно, проверяя их чувствительность, пока он всматривался в мое лицо. Мои груди ощущались такими же, но моя беременность все еще была на очень раннем сроке.

Он поднял мою футболку, подоткнул ее подол под мои груди и провел ладонями по вертикальной плоскости моего живота.

— У нас будет ребенок, — произнес он приглушенным голосом.

Звук его изумления завладел моими губами и растянул мою улыбку так широко, что она как будто приподняла все мое тело.

— Да. Так и есть.

Он нахмурил брови, его пальцы прошлись по костям моего таза, затем вернулись к животу.

— Ты пережила пять предсказанных смертей. Ты переживешь и эту, — он посмотрел на меня, и его глаза окрасились стальной решительностью. — Мы справимся с этим.

«Судьбу нельзя изменить».

Слова Аймана не вызывали у меня такой же дрожи теперь, когда он погиб. Беременность была последней из моих предсказанных смертей. За ней не следовало ничего другого, потому что от этой смерти невозможно ускользнуть. Но я не стала это озвучивать. Только не тогда, когда Джесси наконец начал справляться со своим горем.

— Давай победим предсказание, — я провела пальцами по его волосам. — Но можно я сначала почищу зубы?

— Ага, — он прижался губами к моему пупку, поправил мою футболку и выпрямился, пока наши глаза не оказались на одном уровне. — Я просто вне себя от страха, но это не повод доводить тебя до слез. Боже, я такое х*йло.

— Страх — это х*йло, а ты, Джесси Беккет, бесстрашен.

— Но не без х*я?

Я расхохоталась, и бл*дь, это было так приятно.

Он провел большим пальцем по щеке и поднял палец между нами, глядя на смазавшуюся кровь.

— Никогда не видел, как ты плачешь. Как будто твоя душа кровоточит.

Нежным пальцем я провела по изгибу его губ.

— Если моя душа и кровоточит, то лишь любовью и счастьем. Разве ты не понимаешь? Дело никогда не было во мне. Наша дочь — причина, по которой я пережила вирус, причина, по которой я влюбилась в трех несокрушимых защитников. Ты нужен ей.

— А мне нужна ты, — он провел рукой по моим влажным волосам, напряженно всматриваясь в мои глаза. — Ты мне так сильно нужна.

Я глубоко вдохнула, переполняя каждый уголок своего тела нуждой, его и моей.

Акцент Рорка донесся из-за моего плеча.

— Вы знакомы с Божией Матерью Акитской?

Я повернулась в объятиях Джесси и покачала головой.

— Я знаком, — Мичио прислонился обратно к стене. — Это плачущая статуя Богоматери в Японии. Я слышал о ней, когда жил там. Она излечивала от болезней, верно?

— Ага, — Рорк вытащил зубную щетку и пасту из своей сумки, встал на ноги и зашагал к раковине. — Эктоплазматические слезы статуи на самом деле были записаны командой телевизионщиков и показывались в новостных репортажах по всему миру. Что делало ее уникальной, так это видение Девы Марии и послания, которые оно передавало.

По мне пронеслась дрожь.

— Думаешь, это было реально?

— Она единственная в своем роде была санкционирована Ватиканом, — он поднял зубную щетку и вскинул бровь, посмотрев на меня.

Джесси последовал за мной к одной из раковин и примостился на краешке другой раковины, когда я взяла щетку и стала чистить зубы.

— Видение передавало послания? Что за послания? — спросила я с полным ртом мятной пены.

— Предупреждения о конце света, — Рорк провел большим пальцем по уголку моего рта. — Видение Девы говорило об ужасном наказании, которое постигнет все человечество, и заявляло: «Выжившие окажутся столь безутешными, что позавидуют мертвым».