Кровь Ив

Иви не оставила меня пустой оболочкой. Она сделала меня лучше, чем я был.

Я наклонился к лицу Доун и поцеловал ее в нос.

— А чья очередь рассказывать истории?

Она повернулась к Рорку и потянула его за бороду.

— Твоя, па. Расскажи мне еще что-нибудь об Англии.

— Давай-ка подумаем… — Рорк устроился поудобнее, притягивая ее спиной к своей груди и поглаживая пальцем медальон на ее шее. — Однажды мы с твоей мамой искали спасения в банковском сейфе. Он едва мог вместить нас двоих. Тли окружили нас, царапая дверь, пытаясь пролезть внутрь.

Через полчаса она уже спала. Мы поцеловали ее на прощание, выскользнули из комнаты и молча разошлись в разные стороны. У всех нас были свои спальни с большими двуспальными кроватями, где каждый из нас пытался уединиться каждый вечер. Но в конце концов они всегда заявлялись в мою комнату.

Мы не спали порознь с тех пор, как умерла Иви.

В своей комнате я зажег ожидающие меня свечи. У нас был генератор, но мы экономно расходовали энергию. Кроме того, мерцающее пламя успокаивало меня. Я проводил большую часть своих ночей с Иви под мягким сиянием пламени. Теперь я был рад этому свету.

Я разделся до трусов и потянулся за лабораторными записями, но когда я уставился на свои каракули, слова расплывались. Я видел только ее. Я представлял ее с винтовкой, поднятой в маленьких руках, с красивыми светлыми волосами, хлещущими по лицу. Я представлял себе ее окруженной нимфами, с протянутыми в мольбе руками, позволяющей им пить лекарство из ее вен. Я представлял себе, как она стоит среди тысяч людей у дамбы, давая им надежду своими самоотверженными словами.

Я видел ее обнаженной, и как только образ ее полных грудей и округлой попки сформировался в моем сознании, я уже не мог вызвать воспоминания об ее одежде. Она была обнажена и целилась из лука. Обнаженная бегала по туннелям. Обнаженная раскачивалась на моем теле.

Моргнув, я попытался выбросить эти мысли из головы. Я не мог пойти по этому душераздирающему пути. Но я уже спустил трусы вниз по бедрам, держа набухший и ноющий член в руке. Я согнулся пополам, поглаживая себя, сжимая пальцы, вспоминая ее изящную шею, розовые соски, учащенное дыхание и полные губы. Она облизала эти губы, мягкую влажную плоть, созданную для моего поцелуя, моего члена. Как и ее киска. Тугая, теплая, промокшая, сжимающая мои пальцы, всасывающая мой член внутрь. Я был в ней, трахал ее, вскидывал бедра и хрипел как животное.

Мои легкие с трудом хватали воздух, рука дергалась и дрожала. Я кончил и тупо уставился на мокрые струйки своего желания, стекающие по бедру. Меня охватила пустота. Всегда одно и то же. Я трахнул свою руку, думая о ней, но дыра оставалась пустой. Я не мог ее заполнить. Только не без них.

Теплый гул их приближения вибрировал под моей кожей. Я посмотрел на дверь, наблюдая, как она открывается, дожидаясь, когда Джесси и Рорк присоединятся ко мне на кровати.

Никто не произнес ни слова. Я не мог читать их мысли, но в этом и не было необходимости. Их эмоции, желания и фантазии были зеркальными отражениями моих.

Я подполз к ним, заставил их стонать, дрожать и приглушать свою разрядку подушками, пока я изливал свою любовь в их тела. Они заполнили все, что осталось бесплодным после потери Иви, успокоили вены, которые больше не качали ее кровь, и сжали мое сердце чем-то другим, но не менее сильным. Я всегда думал о ней, когда дрочил. Но когда я был с ними, мои мысли тоже были там. Как сейчас, когда я лежал между ними, обнимая Рорка и сплетаясь ногами с Джесси.

Они были моим теплом, когда холод горя окутывал меня. Они были моим голосом, когда я не мог найти слов. Они были моими ногами, когда мне сложно было подняться. И я старался быть тем же для них.

Джесси больше никогда не видел духа Иви после того утра в саду, но он все еще искал ее. Рорк никогда больше не надевал сутану, но все равно молился. И я еще не доказал научно, что Доун спасет будущее человечества. Но я верил.

Я верил в нее.