Кровь избранных

«Взрослые человеческие особи, подвергнутые воздействию "дыхания Сета", помимо физического вреда получают еще и тяжелое психическое расстройство. Они выживают, но полностью теряют возможность мыслить и делаются умственными рабами. Особи с пониженной сопротивляемостью: старики, дети, больные, ослабленные — умирают. Индивиды, оставшиеся в живых, в первые секунды влияния вещества проявляют бешеную, зачастую кровавую активность».

Шелли Копленд, похоже, к ослабленной категории не относилась…

Оперативник прислонился к колонне, потрясенный собственным выводом. Каждый удар сердца грохотом отдавался в висках.

С другой стороны улицы приближались какие-то грязные оборванцы. Шум и дым испугали этих людей, но любопытство и надежда, не перепадет ли чего, пересилили страх. Разношерстная компания уже совсем близко подошла к Шелли, разбитому автомобилю и к зоне, где распространялся Аль-Хариф. Среди них находились женщины и несколько ребятишек. Кандидаты на верную гибель.

Пришло время удирать, пока на место происшествия не примчалась какая-нибудь машина патруля или «скорой помощи». После такого тарарама это вопрос нескольких минут. Но оперативник Овна никак не мог осмыслить произошедшее.

Почему Копленд не согнулась пополам от безжалостного воздействия Аль-Харифа? Что сделало ее невосприимчивой?

Нечувствительной…

И тут брата озарило. С досады он даже махнул рукой и чуть не закричал.

Идиот!.. «Здоровый носитель»… «Та, что пьет из сосуда»…

Ну конечно! Взрослые впадали в психическую зависимость, в умственное рабство, да, это так, но есть редкое исключение: «избранные».

По спине брата Овна прошла дрожь.

«"Здоровые носители": особи женского пола, молодые, крепкого здоровья, с группой крови АВ и отрицательным резус-фактором. Такие экземпляры способны противостоять воздействию вещества какое-то время. Их нервная система невосприимчива к Аль-Харифу при попадании его в дыхательные пути. Время защитной функции организма варьируется индивидуально».

«Избранные» — ключ, при помощи которого Овен контролирует распространение вещества в мире. Только братство знает состав Аль-Харифа и осуществляет распределение его по территории.

Абсурд.

Спрятавшись за колонной, брат совсем потерял голову. В такую шутку судьбы верилось с трудом. Но то, что он видел перед собой, отрицать было невозможно.

Шелли Копленд — «носительница» Аль-Харифа.

21 Балтимор, командный пункт Овна, 11 декабря 1957

Аль-Хариф улетучился, ушел в никуда.

Застыв у окна, Нумений уставился на старуху, подметавшую листья с мостовой Гриффит-авеню перед входом в двухэтажное здание. В горле у него застрял какой-то противный комок.

Ему всегда внушали, что Овен — это как семья. Хранить тайну Аль-Харифа — важная и почетная цель, твердили старшие на собраниях. Без «дыхания Сета» не было бы и их общества. Какие же выводы он должен теперь сделать, когда единственный образчик вещества исчез в ледяном небе Балтимора? Сильно сжало за грудиной. И все произошло в то время, когда верхушка организации поручила важную миссию… Получилось, что доверять ему нельзя.

Нумений махнул рукой, словно отгонял назойливых мух, кружащих над головой. Включенная рация напоминала о недавнем сообщении Плутарха из того злополучного переулка. Прежде чем решить, как вести себя с начальством в свете последних событий, надо было внутренне успокоиться, собрать всю информацию воедино и составить полную картину случившегося. Время поджимало.

Что сталось с Шелли Копленд? Люди Отару выжили или нет? Есть еще другие жертвы? Он сосредоточил внимание на сведениях от Филона, информатора Овна в полиции Балтимора. Тот, конечно же, выехал на место катастрофы с первыми патрульными машинами и каретами «скорой помощи». Нумений присел на старый зеленый диван, единственное убранство помещения на Гриффит-авеню, и огляделся по сторонам, словно впервые увидел комнату.

Все кончилось, и Аль-Хариф испарился в воздухе. Несмотря на происшедшее, он испытал почти облегчение. Странные мысли бродили в голове. Нумений вдруг представил, как вернется домой и обожаемая жена встретит ласковым словом и лукулловым обедом. ^[166]Впервые за много дней на его тонких растрескавшихся губах появилась улыбка.