Кровь избранных

— Не сердись! — Слуга Гамира бросил весло и поднял руки в знак примирения. — Просто мне немного не по себе. Сыны песков привыкли сражаться. А я кто? Всего лишь простой последователь Хнума. Я и кинжалом-то пользоваться не умею, разве что разрезать рыбу во время церемоний.

Два-Из-Трех дружески хлопнул приятеля по спине:

— Скорее всего, шасу справятся сами и нам не придется браться за оружие. Твоя задача — уговорить Бубастиса помочь. Если трусливый толстяк согласится, то у нас все пройдет гладко, как скользит по воде «Сладкая пена Нила». Погляди, какое чудо я построил. Не то что дурацкий корабль мясника Элегнема. — Рыбак вскочил, прошел до носа судна и стал вглядываться в даль. — Старый безумец, мы сейчас придем!

Заговорщики плыли всю ночь, поднимаясь вверх по реке. Достигнув зарослей тростника, они свернули в небольшую заводь. Лодка замедлила ход и остановилась посреди высокого папируса. Два-Из-Трех поискал, за что бы привязать чалку. На берегу среди кустарника рыбак обнаружил низкое, но крепкое дерево и бросил конец с узлом. Веревка описала дугу и зацепилась за самую большую ветку.

Ждать долго не пришлось: вскоре появился корабль с Элегнемом на борту. Мецке сидел на носу, подперев голову руками. Заметив проплывающее на юг судно, он прошипел:

— Подходят, подходят!

Экипаж кинулся к веслам, Два-Из-Трех сдернул веревку. И «Сладкая пена Нила» ринулась в погоню. Стоявший на корме охранник Элегнема удивился, когда заметил, что за ними по пятам следует лодка со стражниками на борту. Однако разобраться, в чем дело, он не успел: в грудь вонзился кинжал.

— Отличный удар, Тутуола. — Мецке сидел на носу. — Будьте наготове, а толстяка оставьте мне.

Молодой кочевник бесшумно, как кошка, прыгнул на палубу корабля. Остальные, зажав кинжалы в зубах, последовали его примеру. Эклисси ловко скрутил шею часовому перед шатром Элегнема, и безжизненное тело тихо оттащили в глубь корабля. На место убитого стражника встал Акмин. Люди в намете ничего не услышали. Еще двое охранников сидели на носу корабля и тихо болтали. К ним попробовали подкрасться Мецке с другим шасу, но юноша опрокинул ведро, и стражники разом обернулись. Тутуола тут же схватил одного из них за шею и быстро перерезал горло. Юноша тем временем вонзил клинок в сонную артерию второго часового, который, падая, громко захрипел. Подоспевший товарищ вытащил кинжал из горла умирающего.

Из шатра вышел Бубастис с мечом в руке, встревоженный шумом. Едва узнав Акмина в парике стражника, он сразу понял, что его провели. Партии в сенет, проигранная одежда, вопросы о службе. Теперь все встало на свои места. Лицо толстяка покрылось потом, меч выпал из рук.

— Вот и молодец! — бросил ему Мецке. — И ни слова!

— Будь спокоен, — отозвался Акмин. — Мужество не относится к числу его добродетелей. С этой обезьяной у нас хлопот не будет. Верно?

Начальник охраны не ответил, только слегка склонил голову. Пот с него лился уже струями. Элегнем внутри шатра, по обыкновению, углубился в папирусы, и до внешнего мира ему дела не было. Но шум все-таки привлек его внимание, да и Бубастис почему-то не возвращался, поэтому он оторвал глаза от рукописей. И в этот момент появился толстяк. Сзади него стоял Мецке.

— Ничего страшного, мой господин… — пояснил охранник. — Рыбаки попросили о помощи. Я ответил, что у служителя фараона есть более важные заботы.

Элегнем снова опустил глаза на папирус, не придав никакого значения его словам.

— Отплываем немедленно! — объявил Бубастис перед тем, как покинуть намет.

За ним, словно тень, двигался сын песков.

Часть третья Как капли, что смачивают пустыню

1 Мато-Гроссо, Бразилия, май 1948

Покой глубокой ночи нарушил гул самолета, но вскоре рокот мотора стих, и вновь наступила тишина. Слегка покачиваясь на парашютах, словно гигантские летучие мыши, вниз медленно скользили десантники. Один за другим они начали приземляться на залитую лунным светом взлетную полосу.

По сигналу рейнджеры рассеялись между деревьев и зашагали к лаборатории. Парашютистам предстояло пересечь сотню метров густо переплетенных между собой растений. Луну заволокло облаком. Подождав, когда она снова начнет светить, десантники вышли из леса и двинулись по высокой траве, прорубая дорогу мачете. Стратеги УСС полагали, что охрана бараков незначительная, а лаборатории и жилых корпусов персонала — более тщательная. Однако ни побегов, ни нападений со стороны никто не ожидал.

Часовой, ходивший по крыше первого здания взад-вперед, услышал подозрительные шорохи. Охранник не успел даже поднести руку к ружью за плечом, как звякнула тетива и стрела пробила сердце.

«Гости» проникли в технический корпус. Ни одна половица не скрипнула под их ногами. В соседнем здании чутко спавший Герман приоткрыл глаза и понял: что-то не так. Шагов часового на крыше слышно не было. Он прислушался: со стороны леса раздался шум, стих, потом опять возобновился.