Кровь королей

Тогда я не верил, что русский царь, несмотря на всю слабость его характера, действительно решится на такой шаг. Но при всей экзальтированности и истеричности баронессы в надежности ее сведений нельзя было усомниться.

– Такое поведение французов, – горячилась она, – особенно странно, если учесть отношения между нами и Францией, которые становятся все теснее… Нельзя же поверить тому, что нация, породившая великого сына…

– Баронесса, – сказал я, не давая ей закончить, – я пришел, собственно, для того, чтобы показать вам заслуживающее внимания письмо…

Она радостно схватила письмо и читала с присущим ей любопытством. Постепенно выражение ее лица изменилось. Но изменилось оно не так, как я рассчитывал. Она взглянула на меня сверкающими глазами.

– Вы серьезно относитесь к этой гнусной писанине? – произнесла она. – Каждая строка свидетельствует о зависти врачей. Я убеждена, что все это ложь. Мы стоим на пороге новой, более глубокой медицины – медицины духа. А доктор Филипп – один из ее пророков…

Я мог бы ее спросить, почему в таком случае она все еще прибегает к моей помощи и принимает мои микстуры. Но это ничего не дало бы…

– Мне интересно, – волновалась баронесса, – какую позицию займет Франция, когда родится царевич… – О письме она уже забыла. – Император уже заранее преподнес французам урок. Военный министр Куропаткин по его желанию присвоил доктору Филиппу звание военного врача и титул действительного статского советника. В час, когда родится престолонаследник, доктор Филипп будет удостоен высших почестей, какие есть в нашей стране, и Франция будет посрамлена…

Она вернула мне письмо, держа его кончиками пальцев.

– Выбросьте эту клеветническую стряпню… – сказала она. – Скажу вам по секрету: представитель русской полиции в Париже Рачковский прислал императору подобную же поделку. Я убеждена, что после получения этой писанины в Царском Селе его карьера окончена. Я… – она многозначительно посмотрела на меня, – абсолютно уверена в этом, абсолютно…

Весной и летом 1902 года я время от времени узнавал от разных пациентов обычные придворные новости и слухи.

Уверенность в том, что родится сын, была в кругу царской семьи так велика, что официальные распространители слухов передавали оптимистические известия в самые отдаленные уголки России.

Таким образом, ожидание охватило всю страну, и я испытывал неопределенный страх перед тем, что произойдет, если, вопреки предсказаниям французского шарлатана, снова родится девочка.

Официальные приемы императрицы были отменены из-за ее беременности. Сообщалось, что она больше не носит корсет. В Царском Селе ее видели только в широких одеждах.

Так шли месяцы. Весь Петербург день за днем ждал пушечных выстрелов, число которых сообщило бы, кто родился – сын или дочь. Царица больше не покидала свою комнату. Она лежала в постели.

Но дни проходили один за другим, а пушечных выстрелов не было… Постепенно Петербург охватывало гнетущее беспокойство. Как я узнал позднее, по прошествии десяти дней врач – профессор Отт – получил наконец разрешение обследовать императрицу. Я и сам думал тогда, что роды не начинаются из-за каких-то осложнений…

Известие, которое просочилось вечером того дня, поразило меня, как удар в лицо. Профессор Отт установил, что царица вообще не была беременна…

Когда несколько дней спустя это известие подтвердилось, вызвав растерянность и насмешки, я понял, что Филипп внушил царице, будто она ждет ребенка. Но если я ожидал, что Филиппа выгонят с бранью и позором, то ошибся. Филипп провел в Царском Селе еще несколько месяцев. Некоторые полагали, что император не сделал этого из упорства, чтобы не признаваться в собственной слепоте, и Александра Федоровна его в этом поддерживала.

Когда Филипп наконец распрощался с Царским Селом, ему были отданы всевозможные почести. Баронесса Розен рассказывала, что он оставил предсказание: вскоре Бог пошлет царице нового друга, который поддержит ее в бедах и одиночестве. Когда я услышал об этом, то не мог предположить, что через несколько лет с появлением Распутина это предсказание посчитают исполнившимся.

Филипп умер вскоре после возвращения во Францию. По-видимому, он не смог пережить падения с тех высот, которых достиг в Царском Селе. Впрочем, его петербургские почитательницы распространяли версию, согласно которой Филипп не умер, а вознесся живым на небо, выполнив свою земную миссию.

К несчастью, отъезд Филиппа не означал, что кудесники больше не будут участвовать в борьбе за рождение наследника. Нет – их время только начиналось. До того дня, когда я вошел в жизнь царской семьи и даже в некоторые решающие моменты принимал участие в судьбе наконец родившегося царевича, происходили события, которые иногда граничили с безумием.

Когда уехал Филипп, черногорские княжны стали искать ему замену. В то время до Петербурга из монастыря Оптина пустынь дошли известия о «чудо-идиоте», который давал предсказания о будущем, и особенно о рождении детей.