Кровь королей

Когда 17 декабря 1916 года я узнал об убийстве Распутина, то первым делом подумал о мальчике в Царском Селе, чья судьба так часто переплеталась с судьбой Распутина, что гибель одного рано или поздно могла привести и к гибели другого. Из писем фон Бредена я узнал, что в течение 1916 года легкие приступы болезни шесть раз заставляли царевича лежать в постели с давящими повязками. Каково ему приходилось в первые недели после смерти Распутина, я так никогда и не узнал.

Как бы то ни было, 13 марта 1917 года, в день, когда революция в Петербурге в первый раз угрожала стенам царскосельского дворца, царевич лежал больной в постели. Он споткнулся, и произошло кровоизлияние в стопу. Оно не угрожало жизни двенадцатилетнего мальчика, но не позволяло ему двигаться и тем самым сделало невозможным отъезд из Петербурга.

В этот день император еще находился в ставке в Могилеве. Весь Петербург оказался в руках повстанцев. Сформировалось революционное правительство под председательством бывшего председателя Государственной думы Родзянко. Император направил войска, чтобы очистить Петербург от революционеров, но безуспешно. В тот день, 13 марта, в Царское Село пришло последнее прямое сообщение от него – телеграмма, призывавшая императрицу выехать с семьей навстречу к нему в Гатчину. Между тем доктор Деревенко заявил, что транспортировка царевича невозможна.

Так провалился единственный и последний план бегства из Петербурга. Но его едва ли удалось бы выполнить даже в случае, если бы царевич не был болен, так как уже после полудня вся сеть железных дорог оказалась в руках революционеров. Войска, отправленные на Петербург, в конце концов перешли на сторону восставших.

Гвардейский полк под командованием генерала Россина занял дворцовую площадь и окружил ограду дворцового парка, выставив усиленный караул. К вечеру подошли революционные формирования. Россин заявил, что будет защищать Царское Село, но превосходящей силе уступит и попытается уйти с остатками своего полка. Он был готов взять с собой семью императора. Однако императрице было ясно, что для царевича это означало бы верную смерть. Она просила Россина пойти на переговоры с восставшими. Поначалу удалось избежать столкновений. Стороны договорились о создании безопасной зоны.

Известия от императора больше не приходили в Царское Село. Никто не знал, что уже 15 марта Николай II передал представителям Думы акт об отречении от престола. Это произошло в Пскове, когда революционные солдаты воспрепятствовали дальнейшему проезду императора.

Никто не знал, что после этого Николай Александрович снова отправился в Могилев, чтобы попрощаться со своими офицерами – теперь уже не в роли императора и главнокомандующего, а в качестве полковника Романова.

Во все время осады Царского Села царевич лежал в своей постели и не подозревал о происходящем. Только 21 марта он узнал о произошедших событиях от своего сухого и педантичного наставника Жильяра. В своем дневнике Жильяр записал: «Мальчик был сбит с толку. Он задавал много вопросов, на которые я не мог ответить». Вероятно, Жильяр был не создан для того, чтобы отвечать на вопросы несчастного ребенка, который в лице Распутина только что потерял своего детского бога и теперь переживал катастрофу, которая должна была поглотить его маленький и, несмотря на все богатство, жалкий мир. 22 марта император прибыл в Царское Село под охраной революционеров. Когда его экипаж остановился перед воротами, охранник крикнул лишь:

– Открыть – полковник Романов!

Через полчаса император вошел в детскую. Он опустился на колени у кровати царевича и сказал:

– Ох, Алеша. Теперь мы свободны ото всего. Теперь у меня будет столько времени для тебя, как никогда раньше. Теперь я буду с тобой учиться, мы будем вместе гулять в парке и ухаживать за цветами. Это будет прекрасное время для тебя.

Насколько эти слова несли мальчику желанное утешение, настолько же они отражали подлинный характер царя. Рушился мир. А Николай II верил, что наконец может стать тем, кем ему всегда больше всего хотелось быть: отцом семьи, далеким от всех обременительных политических обязанностей. Отречение от престола казалось ему спасением. Когда он впервые встретил будущую императрицу, то абсолютно полагался на всемогущество Божьей воли. После убийства Распутина хладнокровие царя ко всему происходящему соединилось с упрямым презрением Александры Федоровны ко всем революционным силам и к высшим слоям, причастным к убийству.

После того как 23 марта группа революционеров проникла в парк царскосельского дворца и похитила останки Распутина из могилы, которую велела сделать императрица, чтобы и после смерти он был рядом с ней, – после этого их презрение превратилось в окончательное внутреннее безразличие ко всему внешнему миру, которое так никогда и не была преодолено.