Кровь, которую мы жаждем (ЛП)

С того момента, как они похитили меня, я решила, что эти люди наняты теми, кто отвечает за —Гало. У нас было мало времени, и они пришли за нашим молчанием.

Даже если им придется убить нас, чтобы получить его.

Мы зашли слишком далеко, узнали слишком много. Убийство учителя и помощника учителя, чтобы раскрыть наркотики, которыми они усыпляют похищенных девушек. Сжигание мэра за продажу Розмари, убийство двух продажных детективов, замешанных в этом деле. Мы зашли слишком далеко.

При звуке имени Тэтчера у меня заколотилось сердце. Меня душит рыдание, желание умолять. Умолять о пощаде и молиться, чтобы они остались далеко-далеко. Но не от меня.

Никогда от меня.

От него.

— Давай, умоляй меня. — Игрок Два хмыкает. — Умоляй меня пощадить твою жизнь, и я, возможно, сохраню тебе жизнь достаточно долго, чтобы посмотреть, как хорошо ты принимаешь мой член.

Мое тело вздрагивает от его грубых слов. Одна единственная слезинка падает из моего глаза от того, что у меня остался выбор. Вести себя, умолять, прогибаться, чтобы этот отвратительный предлог мужчины положил свои грязные руки на мое тело, или оставаться на месте, позволяя им столкнуть меня в чан с кровью животных, где я буду тонуть.

Два варианта, вот к чему сводилась моя жизнь.

Два дерьмовых, блядь, варианта. Моя жизнь свелась к этому. Все, что я когда-либо делала, будет предано забвению, и я превращусь в газетный заголовок о девушке, убитой в Цирке Кошмаров.

Еще одна история о призраке, которая будет преследовать улицы Пондероз Спрингс.

С последней крупицей угасающей надежды я потянулась в себя. Хочу, чтобы мой голос отрикошетил от ткани этого шатра, хочу, чтобы мое тело сквозь слезы взывало о помощи.

Кричать о единственном имени, которое сейчас существовало в моем мозгу. Того, кто, как мне казалось, может спасти меня от этого проклятого конца. Мой последний шанс, мальчик, который заморозил ужас своими зимними шагами в последний раз, когда смерть проплывала надо мной.

Мой ангел.

— Тэтчер!

Это был вопль банши в пустоту. Молилась, чтобы по воле божественной судьбы он оказался поблизости. Что он будет искать меня, заметит пропажу, что он каким-то образом услышит мой голос среди кружащейся цирковой музыки, среди воя ветра.

Мне просто нужно было, чтобы он пришел за мной. Чтобы спасти меня в последний раз, потому что я не была готова умереть. Не так — не до того, как я закончу школу или увижу, как мои друзья пойдут к алтарю. Я хотела сделать карьеру, вырасти, я хотела жить.

Я не хотела умирать до того, как...

— Тэтчер, пожалуйста, — кричу я, кровь хлещет изо рта. — Тэтчер!

— Какой красивый труп ты будешь. — Бормочет один из них, прежде чем сила чьего-то ботинка врезается в мой бок.

Это посылает меня кувырком в бак; кровь приветствует меня своими липкими руками и металлическим ароматом. Затягивая меня под поверхность, к водянистой смерти.

Мир приобрел великолепный красный оттенок, когда я опустилась на дно резервуара. Раздавленные розы просачивались сквозь мои закрытые глаза и имели вкус сладких пенни. Мои чувства закружились в ярких оттенках знакомого цвета. Вишневый, гранатовый, вермилион и рубин.

Он был повсюду, пропитало мои волосы, заполнило мои легкие и застряло в стенках горла, поглощало меня, пожирало меня заживо, проглатывало меня целиком.

Моя грудь горела, отчаянно требуя воздуха. Безнадежно пытаюсь прорвать грубый материал, облегающий меня, но без кислорода в легких мои конечности слабы. Танк глубок, слишком глубок, и у меня не хватает энергии, чтобы держаться на плаву без ног. Голова кружится, жжение в легких превращается в чувство комфорта. Как будто мое тело знает, что произойдет через несколько коротких мгновений.

Я чувствую, как руки обвиваются вокруг моей талии, напоминая мне о той ночи, когда я танцевала с Тэтчером год назад на балу в канун Дня всех святых. То, что он сделал, чтобы отвлечь наших друзей, глубоко врезалось мне в память.

Первая встреча с Брайар. Какими невинными были ее глаза. Сжигание дерева с Руком и поимка Алистера в моем душе после того, как он остался в нашем общежитии. Увидеть Сэйдж, сидящую в столовой после ее возвращения.

Воспоминания, которые я надежно спрятала внутри, воспроизводились на катушке. Вспышка за вспышкой. Воспроизведение лучших моментов моей жизни, последнее утешительное кино перед тем, как я попаду в загробный мир.

Мое подсознание, казалось, исчезало в свете, ярком, резком свете, а вкус воздуха заставлял меня задыхаться. Вся кровь, застрявшая во рту, выливается наружу, когда я задыхаюсь.

— Хватай ее.

Руки касаются меня, обвиваясь вокруг веревки, все еще обмотанной вокруг моего тела. Мой мозг пытается решить, вошла ли я в бессмертие, или мой зов был услышан, и я все еще жива.

Я пытаюсь моргнуть, пропуская красные полосы, цепляющиеся за мои чувства, пытаясь рассеять багровый туман, который ослепляет меня.

— Какого хрена, по-твоему, я делаю? Играю в шашки?

— Ты бесполезен.

— Если ты не заткнешься, я брошу ее, и вы оба сможете утонуть, придурок.

— Просто... — Пауза, — Просто помоги ей.