Кровь, которую мы жаждем (ЛП)

Я сжимаю ее мягкую талию, сильнее, чем нужно, отчаянно пытаясь удержать свою волю, хоть раз сделать что-то хорошее. Заставить себя не погубить ни ее, ни себя.

— Блядь, — шиплю я, она слишком хороша, слишком соблазнительна.

— Тэтч, я сейчас кончу. — Она задыхается, обхватывает руками мою талию и притягивает меня ближе. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...

Я продолжаю в том же темпе, многократно поглаживая ее клитор. Но каждый раз, когда я отстраняюсь, я чувствую, как ее бедра поднимаются выше, и становится все труднее избегать этой тугой дырочки, которую я на грани уничтожения.

— Лира, не надо. — Я предупреждаю, скрежеща зубами, когда мое тело, впервые проснувшееся и живое, умоляет меня сдаться. — Мы не можем.

Она вдавливает руки в мою поясницу, обхватывает за талию и тянет меня вперед. Я жалко сопротивляюсь, борясь с собственными инстинктами. С собственными побуждениями.

— Пожалуйста, Тэтчер, я так близко, — умоляет она, стона в ее горле достаточно, чтобы короли упали на колени.

Мои яйца напряжены, мой оргазм близок, пока мы продолжаем двигаться друг против друга. Я совершаю ошибку, глядя вниз, на место соприкосновения наших тел, и глубокий гул разрывает мою грудь.

И снова, когда я втягиваю бедра перед тем, как направить их вперед, чтобы войти в нее, ее тело выгибается дугой, на этот раз я чувствую, как кончик члена ловит ее отверстие.

Вены на моей шее пульсируют, моя хватка на ее талии становится жестокой.

— Лира, детка, не заставляй меня...

Но уже слишком поздно, Лира кончает с криком, мучительным звуком, в котором сквозит наслаждение и страдание. Весь мой ствол находится внутри нее. Он вошел в ее стенки в тот момент, когда она упала за край и достигла блаженной кульминации, каждый дюйм окутан ее влажным жаром.

— Черт побери, — стону я, зарываясь головой в ее плечо, мой член пульсирует, когда ее стенки сжимаются вокруг меня после оргазма, — Ты не должна была этого делать.

Я вдыхаю ее, в углубление между шеей и плечом, она пахнет вишней и ночным воздухом. Освежающий, успокаивающий, и все, что я любил в темноте.

Мы — смесь черного и белого, серого вещества, соединенного катастрофической тягой, которую никто из нас не пытается отрицать в этом шкафу. Я уже давно пробрался в ее голову, и теперь я был глубоко в ее теле.

Теперь меня было не вытащить, и она сделала это сама.

— Скажи мне потом, что это ошибка. — Пробормотала она, схватив меня за шею, — А сейчас почувствуй, как я истекаю кровью на твоем члене. Я была создана, чтобы истекать кровью ради тебя.

Я приподнимаюсь, заглядывая ей в лицо. Наши тела соединились так, как никогда раньше, ни друг с другом, ни с кем-либо еще.

Лира подносит свою пропитанную кровью руку к моему лицу, размазывая ее по моим губам, ее глаза расширены и полны мерцающих эмоций и я провожу языком по ее большому пальцу, а затем снова сливаю их рты воедино.

Пьянящий поцелуй с кровью. Худший кошмар счастливой жизни. Мрачная реальность нашей связи. Мы всегда были тихими ночами и багровыми истоками.

Ее одержимое, безумное увлечение мной завладело всеми логическими долями ее мозга. И я поддаюсь, я подпитываю ее одержимость. Потому что нет ничего, что я хотел бы видеть больше, чем Лира, отчаянно нуждающаяся во мне. Жаждущая только меня.

Мои бедра отводятся назад, и я вижу панику в ее глазах. Она думает, что я собираюсь остановить это, закончить прямо здесь, но я быстро останавливаю ее беспокойство.

— Теперь это мое, Скарлетт. — Я проникаю в нее на каждый дюйм. — Только мое. Ты понимаешь? Эта жадная, плаксивая киска — моя, чтобы заполнять ее и трахать, как я захочу, да?

Ее брови сходятся вместе, на губах шипение боли. Мой размер раздвигает ее, лепит ее стенки, чтобы она могла принять мой член. Изменяя ее тело так, чтобы она была создана для меня.

— Скажи мне, что ты понимаешь, что ты сделала. — Я стону, погружаясь в нее снова, сильнее. Мой рот берет один из ее сосков в рот и покусывает: — Это тело — мое. Эти бойкие соски, эти губы, вся ты — моя, ничто больше не принадлежит тебе.

Мой кульминационный момент близок — сочетание того, как неприлично тесно она чувствует себя, и того, что я никогда раньше не был так близок. Я благодарен ей за то, что она кончила до того, как все началось.

— Это, — дыхание выбивается из нее, когда я снова толкаюсь в нее, быстрее и с большей силой, — Это всегда было твоим.

Мой рот нависает над ее, вдыхая ее вздохи дискомфорта и проглатывая их, используя их, я сильнее вдавливаюсь в ее тело, слушая, как ее вялая пизда принимает всего меня.

Прижимаю большой палец к ее клитору, рисуя медленные круги, чтобы успокоить боль, которую она, должно быть, чувствует.

— Я собираюсь разрушить тебя, — требую я. — Давай, смотри. Смотри, как красиво твоя девственная киска истекает кровью для меня.

Я опираюсь на колени, продолжая вводить и выводить себя из ее стен, наблюдая, как ее грудь подпрыгивает при каждом сильном толчке. Развратный, грязный вид моего члена, смазанного ее соками и запекшейся кровью.