Кровь Люцифера

Его долгом было открыть путь для возвращения его господина, подготовить этот мир к очищению, когда паразит, именуемый «человечеством», будет выдворен из этого земного сада. Темный ангел обещал Легиону этот рай, но прежде чем заполучить эту награду, он должен выполнить то, что ему поручено.

И теперь демон знал, какие силы будут противостоять ему.

Это он тоже узнал от мерцающего внутри его пламени.

Легион не до конца понимал эту угрозу, но осознавал, что его «сосуд» борется, дабы сохранить некие обрывки сведений сокрытыми от него. Несколько мгновений назад он ощутил, как пламя духа Леопольда вспыхнуло ярче от потрясения, и этот мерцающий свет во тьме привлек внимание Легиона. В этом дыму он прочел имя и увидел лицо того, кто носил его.

Воитель Человеческий.

Но там было не только это имя. Из воспоминаний, ставших дымом, явились и другие.

Рыцарь Христов.

Женщина Знания.

В дыму звучал тихий отголосок пророчества вместе с образом книги, написанной самим Сыном Божьим. И Легион всматривался в пламя, пытаясь узнать больше.

Кто еще стоит у меня на пути?

Глава 6

17 марта, 08 часов 32 минуты

по тихоокеанскому стандартному времени

Санта-Барбара, Калифорния

«К слову, о тщетных усилиях...»

Стиснув зубы, Томми преодолел еще пару дюймов вверх по узловатому канату, свисавшему с потолка гимнастического зала. Внизу одноклассники выкрикивали то ли оскорбления, то ли слова поощрения. Томми не мог разобрать, что именно, — ему мешало биение крови в ушах и собственное хриплое дыхание.

«Не то чтобы это имело хоть какое-то значение».

Он всегда ненавидел физкультуру, даже до того, как у него диагностировали рак. Не особо быстрый, довольно неуклюжий, Томми обычно занимал последние места в большинстве спортивных состязаний. Также он быстро усвоил, что предпочтет держаться подальше от мяча, чем бегать за ним.

«Ну и какой в этом смысл?»

Единственный вид упражнений действительно занимал его — лазанье. Томми показывал хорошие результаты в этом, ему нравилась простота задачи. Только он и канат. Когда он лез вверх, его тревоги и страхи оставались позади.

Или по крайней мере большинство из них.

Он сжал канат коленями и подтянулся повыше. По спине мальчика тек пот. В Санта-Барбаре всегда было тепло и почти всегда солнечно. Томми это нравилось. Проведя некоторое время в России, а потом на борту арктического ледокола, он не хотел больше возвращаться в этот холод.

«Конечно, после того как тебя заморозили, превратив в ледяную статую ангела, любой будет ценить солнце Южной Калифорнии».

Он поднял взгляд к этому солнцу, которое сейчас светило сквозь ряд окон, тянувшихся по верху гимнастического зала.

«Почти на месте...»

Еще два ярда, и он сможет коснуться проволочных сеток, которые защищали свисающие с потолка лампы. Прикосновение к пыльной проволоке было почетным достижением среди учеников девятого класса, и Томми намеревался добиться этого.

Он помедлил несколько мгновений, собирая силы для последнего рывка вверх. В последнее время мальчик часто стал выбиваться из сил. Это тревожило. Полгода назад он ощутил на себе прикосновение ангела... в буквальном смысле. Ангельская кровь струилась в его жилах, исцелив его от рака, придав ему сил, даже сделав его временно бессмертным. Но теперь она ушла, обратившись в пламя средь песков Египта.

Томми снова стал самым обыкновенным мальчиком.

«Я намерен таковым и остаться».

Он повисел немного, глядя вверх и стараясь выровнять дыхание.

«Я справлюсь с этим».

Снизу до него донесся резкий голос:

— Хватит уже! Спускайся обратно!

Должно быть, это Мартин Альтман, единственный, с кем подружился Томми в новой школе. Старых друзей он потерял, когда переехал к дяде с тетей. Это единственные родственники, которые остались у Томми после смерти родителей.

Он отбросил эту мысль вместе с мрачными воспоминаниями, которые грозили захлестнуть его. Глянув вниз, Томми увидел, что Мартин смотрит на него. Альтман был высоким и тощим, с длинными руками и ногами, он всегда готов был отпустить какую-нибудь замшелую шутку и сам же над нею охотно смеялся.

Ну конечно, ведь родители Мартина не умерли у него на руках.

Томми ощутил вспышку злости на друга, но он понимал, что это чувство происходит от банальной зависти, и потому попытался унять его. Потные ладони заскользили по канату, и Томми сжал руки крепче.

«Возможно, Мартин прав».

Приступ головокружения еще больше убедил его в этом. Томми начал спускаться, но голова кружилась все сильнее. Он старался держаться и ускорил спуск — теперь просто скользил по канату, обжигая ладони.

«Что бы ни было, не отпускай...»

Но он уже падал. Он смотрел на солнечные лучи, пробивающиеся сквозь окна под потолком, и вспоминал о том, как в прошлый раз летел, рассекая воздух. Но тогда он был бессмертен.

«Сегодня не столь удачный день».