Кровь Люцифера

— Извини, — произнесла Грейнджер, кашляя. — Нужно было остановить кровотечение.

Рун взглянул на импровизированный жгут из ремня.

Ниже кожаной полосы его рука отсутствовала, отсеченная осколком колокола.

19 часов 33 минуты

Эрин прижала свое запястье к губам Корцы и приказала:

— Пей!

Жгут ослабил кровотечение до тонкой струйки, но без дополнительного источника крови Рун долго не проживет, это понимали оба.

Из последних сил он повернул голову вбок, отказываясь пить.

— Черт тебя побери, Рун!.. Тебе нужна сила, ты можешь получить ее из моей крови. Согреши сейчас, покайся потом. Я не оставлю тебя, но я не смогу тащить тебя одна.

Она встряхнула его, но Корца обмяк, потеряв сознание.

Эрин пыталась волочь его к двери, но он весил слишком много для нее. Женщина едва могла дышать, из глаз текли жгучие слезы — от дыма и от горького чувства беспомощности в равной мере,

В нескольких футах от них затрещали и переломились стропила пола, еще несколько досок рухнуло в горящий внизу огонь. Жар коснулся щеки Эрин, словно вырвавшись из устья открытой печи. Пламя ревело уже близко.

Потом клубы дыма рванулись вбок — это распахнулась дверь, и в комнату влетела темная фигура. Христиан бросился к Эрин, точно летящий на добычу сокол. Должно быть, он выследил ее по стуку сердца. Сангвинист хотел поднять ее, но она толкнула в его руки тело Руна и прокашляла:

— Забери его.

Христиан повиновался, перебросив Корцу через одно плечо, а второй рукою подхватив Эрин. Она спотыкалась, а он тащил ее за собой навстречу потоку свежего воздуха. Под ногами захрустело битое стекло — они оказались у окна верхнего этажа. Должно быть, Христиан выбил его, чтобы добраться до них.

— Как же нам... — начала было Эрин.

Развернувшись, Христиан поднял ее в воздух и головой вперед выкинул в окно.

Крик застрял в горле Эрин — она падала, земля неслась ей навстречу. И тут внизу появились Элизабет и София. Их руки подхватили Грейнджер, прежде чем она упала на брусчатку, и смягчили ее падение; тем не менее она ударилась о тротуар с достаточной силой, чтобы расшатать зуб. 

Повернувшись, Грейнджер увидела, как Христиан приземлился в нескольких ярдах от нее и перекатился по брусчатке, гася удар, после чего легко поднялся на ноги, держа Руна на руках.

С облегчением вздохнув, Эрин так и осталась сидеть на мокрой брусчатке, яростно кашляя. Между приступами кашля она пыталась вдохнуть как можно больше свежего воздуха. Легкие у нее горели.

Кто-то навис над ней, потом опустился рядом на одно колено.

— Эрин, ты как?

— Джордан...

Стоун смотрел на нее, и глаза его были яркими и живыми. Он снова ожил. Слезы навернулись Эрин на глаза, но тревога все еще не оставила ее.

— Твоя шея...

Джордан с глуповато-застенчивым видом потер затылок над воротником своей куртки.

— Все еще болит, как... то есть очень болит.

Он улыбнулся Эрин.

Он исцелился.

Снова.

— Идем, — произнес Стоун, меняя тему. — Нам нужно уходить.

Он поднял Эрин на ноги, крепко обняв ее обеими руками. Колени у нее дрожали, женщина едва могла стоять. Она смотрела на Джордана снизу вверх, словно черпая силы в его лице.

— Не делай так больше, — прошептала Эрин. — Не покидай меня.

Но Стоун как будто не услышал ее.

Вместо этого он повел ее туда, где Элизабет и Христиан хлопотали над телом Руна. Тот уже казался мертвым: голова его беспомощно свисала, он не шевелился. Из-под наспех наложенного Эрин жгута все еще капала кровь.

София махнула рукой Джордану.

— Мы должны доставить его в церковь Святого Игнатия. Под ней есть наша часовня, это вон там. Быстро.

Хрупкая сангвинистка быстро повела их через темную, залитую дождем площадь. Эрин едва ковыляла позади, Джордан поддерживал ее. Дом Фауста догорал позади них, огонь с ревом пожирал его тайны.

Впереди отблеск пожара отражался от золотого ореола, окружающего фигуру на крыше церкви Святого Игнатия. София свернула вдоль боковой части барочного фасада и направилась к участку стены, полускрытому сенью высокого дерева. Там из стены выступала небольшая каменная чаша — словно купель со святой водой у входа в церковь. Монахиня обнажила предплечье, на котором кровоточил порез, и уронила несколько капель крови в чашу.

Раздался каменный скрежет, и перед ними отворилась невысокая дверца.

Элизабет подхватила Руна в объятия и внесла его внутрь.

Они все последовали за ней, но София задержалась у врат и прошептала:

— Pro те.

Эрин оглянулась, вспомнив, как кардинал Бернард произнес те же самые слова, чтобы запереться в часовне под базиликой Святого Марка, — так, что лишь трое сангвинистов смогли открыть эту дверь. Должно быть, София сделала то же самое, боясь, что поблизости могут оказаться те, кто порабощен Легионом, — особенно если это будут сангвинисты.

Даже здесь их группа, возможно, была в опасности.

Позади Софии закрылась дверь, и темнота окутала всех.

Чиркнула спичка, и Эрин увидела, как впереди загорелась свеча. От этой свечи Христиан зажег другие, и медленно разгорающееся сияние озарило простую каменную часовню.