Кровь, мясо, огнеметы (СИ)

     Там действительно было на что посмотреть. Восемь крестов, выстроившихся в ряд на лесной поляне - грубо сколоченных, но выполнивших свое предназначение. Восемь трупов в лохмотьях бельгийской униформы - как белые, так и черные. Де Винтер хладнокровно принюхался - около недели здесь висят, дней десять максимум, не больше.

     - Кто это сделал?.. - застыла рядом с ним потрясенная Сильвия.

     - Абиссинцы, кто же еще? - пожал плечами капитан. - Ламберт, узнаешь кого-нибудь?

     - Пока нет, капитан, - отозвался сержант, пристально изучавший мертвые тела. - Эти парни не из нашей крепости. Возможно, из отряда полковника Леграна - от него давно не было вестей. Ага, вот этот капрал мне знаком. По имени не знаю, пару раз выпивали вместе в Порт-Ассабе.

     - Итальянцы в Конго распинают аборигенов, это все знают, - пробормотала растерянная и немного испуганная Сильвия. - Но я никогда слышала, что бы этим занимались эфиопы...

     - Слышала, конечно, - убежденно заявил капитан, - но, скорей всего, не поверила. 'Очередная выдумка бельгийской пропаганды!' Не так ли? Ведь это только жестоким европейским завоевателям по должности и природе своей положено распинать мирных и ни в чем не повинных туземцев. Итальянцам, например, которые играют в Новую Римскую Империю, с тех пор как запертый в Ватикане папа римский отлучил их от церкви. Культ Юпитера, культ Марса, орлы легионов, гладиаторские игры - почему бы не распять несколько сотен мятежных рабов, как это делали великие Цезари и Крассы? Эфиопы, в свою очередь, никакому Юпитеру не поклоняются и считают себя честными христианами. Поэтому они распинают наших людей как разбойников, распятых рядом с Христом - чтобы они могли таким образом очиститься и искупить свои грехи.

     - Странное какое-то христианство, - заметила Сильвия и наконец-то соизволила сделать несколько снимков.

     - Африка, - только и сказал де Винтер. - Ладно, пойдем отсюда.

     - Вы не собираетесь снять их с крестов? Похоронить по-христиански? - удивилась парижская акула пера.

     - Африка, - повторил Виктор. - Нет, мы не будем снимать их с крестов. Но и без последних почестей не оставим. Все засняла? Побереги пленку, еще ничего закончилось.

     По знаку капитана к цепочке крестов приблизились двое солдат, вооруженные ручными огнеметами. Они быстро прошлись вдоль ряда крестов, поджигая распятые мертвые тела одно за другим, после чего поспешно отступили к опушке леса, где уже стояли де Винтер, Сильвия, Ламберт и другие зрители. Ждать пришлось недолго. Не прошло и трех минут, как один из трупов, крайний слева, с грохотом взорвался. За ним еще двое, почти одновременно. И четвертый, оказавшийся последним. Остальные продолжали гореть просто так.

     - Разумеется, они заминировали распятые трупы, - на всякий случай пояснил де Винтер, в то время как Сильвия продолжала щелкать затвором фотоаппарата. - Когда-то мы попадались в эти ловушки... но мы быстро учимся.

     В очередной раз оказавшись на дороге, капитан приказал привести к нему захваченных в бою пленных. Богатый улов. Шесть человек. Пять эфиопов, один белый. Пленников построили в ряд, связали за спиной руки и поставили на колени. Де Винтер окинул их пристальным взглядом и дал знак аскеру, застывшему на правом фланге. Эритреец взмахнул шотелем - и по дороге покатилась первая голова. Сильвия закашлялась, но продолжала снимать. 'А вот эти снимки надо будет у нее потом отобрать', - хладнокровно подумал де Винтер.

     - Ничего не хотите мне рассказать? - спросил капитан по-французски, потом по-амхарски. - Это ваша работа - там, в лесу? Восемь крестов?

     Пленные промолчали, и тогда де Винтер снова взмахнул рукой. Вторая черная голова слетела с плеч. Пока еще живые пленники отнеслись к этой церемонии спокойно, равнодушно и даже с пониманием. Кроме белого - тот тяжело и часто дышал. Впрочем, это могло быть последствием газовой атаки. Противогаз был старый, вот и пропустил немного отравы.

     - Разве вы не должны были их допросить? - неожиданно спросила Сильвия, проявив несвойственное журналистам стратегическое мышление. - Узнать их планы, военные секреты?

     - Конечно, - охотно согласился де Винтер. - Но это мелкие сошки, все равно ничего интересного не знали. - Еще одна голова рассталась с телом. - Поверь моему опыту. - Четвертая голова упала в дорожную пыль. Остались только двое - белый и один из эфиопов. - Хватит, пожалуй. Уберите трупы с дороги и заминируйте их - за нами должок. Головы возьмем с собой. Как и этих двоих.

     - Лучшей убей меня прямо здесь, фаранж! - неожиданно крикнул уцелевший абиссинец. - Все равно ты от меня ничего не узнаешь! Я вам ничего не расскажу!

     - Узнаю, обязательно узнаю, - ласковым тоном отвечал капитан. - Тебе ли не знать - рано или поздно все говорят. А ты ничего не хочешь нам сказать? - Де Винтер повернулся к белому пленнику. - Какое-нибудь героическое последнее слово или благородное яростное проклятие? Кто ты такой вообще? Марксист, фабианец, 'освободитель'? Ты вообще по-французски понимаешь? Или мне на другой язык перейти?

     - Да получше тебя понимаю, бельгийский вафельник, - прохрипел пленный и презрительно сплюнул.