Кровь на черных тюльпанах

— Жил-был во времена оны Водонос, — сказала девушка, как бы невзначай прижавшись бедром к Марио, — который сам пил только вино. Он и умер, не выпустив стаканчика с перебродившим виноградным соком из своих рук. Здорово рассердились на беспутного малого архангелы и осудили его на вечные времена таскать бочки из-под вина, наполненные водой. Вот и течет она бесконечной струйкой из бочонка.

— А скажите, Кристина, почему вы все свои легенды посвящаете вину и алкоголикам?

— Почему все? Только две. Пока. А потому, что современные синьоры чрезвычайно преклоняются перед Бахусом и это мешает жизни вообще и любви в частности. Вы как относитесь к вину?

— Сдержанно. Только по праздникам и только в приятной компании.

— Это правда?

— Самая святая…

— Тогда проверим. Но для этого нам надо побродить по римским улицам.

— С вами хоть на край света…

Бродить по Вечному городу лучше всего ночью. Ровно льется неяркий неоновый свет на мостовые и тротуары. Воздух чист и прохладен. Спят набегавшиеся за день автомобили. В полумраке они, как и кошки, все кажутся серыми. Город легенд… Даже происхождение его в общем-то сказка. Поэтому и празднуют римляне день 21 апреля как день рождения Рима, ибо, по преданию, именно в этот день в 753 году до нашей эры вскормленные волчицей Ромул и Рем заложили первые камни Вечного города. Конечно же, древним римлянам жилось куда вольготнее на своих семи холмах, чем нынешним. Приближение к итальянской столице вы почувствуете еще задолго до того, как замелькают покрытые лесами новостройки в стиле «модерн», по тому грязно-желтому облаку, которое неподвижно висит в небе. Вечный город «дышит» почти что двумя миллионами автомобилей отечественных и иноземных марок, которые, подобно гигантскому пчелиному рою, визжа тормозами и рявкая клаксонами, растекаются по узким римским улочкам. Кто мог подумать, что экипаж на четырех колесах с дизельным мотором, созданным на благо человека, обернется таким вот злом для всего живого. Правда, люди пока выдерживают. Иное дело камни. Они уже не в силах вынести ни смога, ни шума. Стремительно разрушаются памятники, дворцы, фонтаны — все эти беломраморные страницы легенд Вечного города.

Кристина и Марио миновали Колизей.

— Вы, наверное, не знаете, — сказала Кристина, — древней притчи о том, что варвары, завоевавшие в свое время погрязший в распутстве Рим, хотели взорвать беломраморный цирк, заложив в выдолбленные в его стенах углубления порох…

— Откуда у варваров мог быть порох? — спросил ошарашенный Марио.

— Может быть, подзаняли у китайцев… — Кристина улыбнулась. — Так или иначе, но гуннам не удалось разрушить шедевр архитектуры, хотя они ободрали его как липку, сняв плиты из белого мрамора. С тех давних времен и существует, синьор Марио, поговорка «пока цел Колизей, стоит и Рим».

Легенды, были… Спицы веков связали из них удивительное кружево смешного и печального, фантастического и правдивого. Говорят, что в древние времена отличить истину от лжи было очень просто. Под портиками старейшей римской церкви Санта Мария ин Космедин до сих пор сохраняется как реликвия вделанный в стену большой мраморный круг с изображением оскалившейся пасти тритона. Человека, в правдивости которого возникали сомнения, заставляли класть руку в «пасть правды» и повторять свои показания. Если он лгал, то лишался руки. Дети и туристы до сих пор боятся совать руку в «пасть правды» — чем черт не шутит… А вот взрослые римляне, те — нет. Они-то знают, что в далекие времена за стеной с изображением тритона стоял палач и отрубал руки тем, в чьей виновности не было сомнения…

В этом старом римском уголке и оказались Кристина и Марио, когда начали гаснуть неоновые фонари на улицах и закрываться ночные бары и кафе.

— Вы всегда говорите правду, Марио?

— Да, всегда, когда этого требует Истина.

— Тогда положите вашу руку в пасть тритона.

— Положил бы, но здесь много паутины…

— Вы знаете, что вас ждет, если солжете?

— Знаю. Лишусь руки.

— Вы любите меня, Марио?

— Да. Очень.

— Рука цела?

— Цела.

— Тогда, может быть, пойдем ко мне пить чай, Марио?

— Может, кофе?

— Как вам будет угодно, синьор…

— У тебя удивительно стройное тело… Кажется, оно всегда было рядом, такое привычное и родное. Это, наверное, потому, что я люблю тебя?

— Наверное, потому, что мы любим друг друга, Кристина. Начинает светать, скоро взойдет солнце. Мне пора идти…

— Подожди. Ну еще пять минут… Как тихо.

— Кажется, вся жизнь замерла на планете. Чем ты будешь заниматься сегодня?

— Очень скучным делом. Убили женщину. Нужно искать убийцу…

— Ты говоришь об этом так спокойно?

— А разве эмоциями поможешь? Нужна трезвая голова и спокойная душа. Сострадание только мешает работе.

— Ты видел ее?.. То есть труп этой женщины?

— Видел.

— Это страшно?

— Нет, это странно…

— Почему?

— Убита, вернее, задушена, остался след, а вот крови нет.

— Откуда же кровь, если женщина задушена?

— В трупе нет крови. Понимаешь, Кристина, кто-то сначала задушил женщину, а потом взял у нее всю кровь. Зачем, понять не могу…

— Какой ужас! Может быть, вампир?