Кровь на Дону

— Коли в живот ранят, не так больно будет.

— Тьфу на тебя! Сам же говорил, дело обычное, все выживут.

— Всякое может случиться. И что такое рана? Ерунда. Бывает и случается, но тут, мыслю, обойдется. Так что покуда мешки обратно.

— Ну, гляди, потом попросите, откажусь, сами похлебку варите, — вздохнула Лидуха.

— У нас, если что, есть провизии немного. Перекусить хватит.

Женщина положила мешки со снедью обратно, сказала:

— Определяй, где мое место. Я должна быть одна.

— Для тебя специально Байгир опочивальню сделал.

— Мне хоть где, хоть на улице, но одной. Я баба строгая, не подходи, коль милой есть. Понял?

— Смотри, какая грозная! То боюсь, то не подходи, прибью.

— Вот такая.

— Посмотрим. Поначалу коня в стойло поставлю, дождемся остальных, а потом разберемся, кому где быть.

По одному подъехали татары и Черный. Поставили коней в конюшню и во двор внутренний. Набились плотно, но долго не стоять, до утра.

Горбун, получив сигнал, тут же передал его Савельеву. Доложил ратник и о том, что повозка с Баймаком и Лидухой пошла к мосту через Азовку.

— Ну, и добре, — проговорил князь. — Ты, Осип, наблюдай за крепостью и подходами к деревне, в сторону Тишинки можешь боле не смотреть.

— А если оттуда пойдут турки?

— Через деревню идти неудобно, если двигаться, то полем, а то ты увидишь, глядя на северо-запад. И вообще, Горбун, ты же не первый год в дружине или любовь лишила разума вконец?

— Я все понял, Дмитрий Владимирович.

— Ступай!

Савельев отправил Власа в отряд его отца предупредить, что он, воевода, начинает выход к земляному валу.

Влас сбегал туда-обратно, доложил:

— Все передал, отряд отца тоже готов к выходу.

— Пора идти, Ильдар, — подозвал князь Гасута.

— Пора, идем, я готов.

Отряд Савельева, ведомый Гасутом, обошел деревню с востока, вышел к реке Азовка. В месте перелаза переправились на конях, далее отошли от посада и, подойдя ко рву, поехали вдоль него.

Дмитрий издали увидел огромный камень, более чем наполовину перегородивший ров. Там действительно оказалось мелко. Да и во всем рве воды было мало. Турки не придавали должного значения обороне, уверовав в то, что нападать на Азов сейчас попросту некому.

Этот ров был основанием вала. В одном месте он осыпался, создав кучу земли, которая заросла, и теперь за ней образовался вполне пригодный для стоянки двенадцати всадников участок до обрыва.

— Вот здесь вы можете скрытно стоять, — сказал Гасут.

— Мне должен подать сигнал человек с вершины, как то увидеть? — спросил Савельев.

— Так пусть один отойдет ко рву.

— А разъезды?

— Кто ночью будет вглядываться вниз?

— Ладно. Веди второй отряд!

Гасут переправил и отряд Гордея Бессонова.

Поредевшая на пять ратников дружина обустроилась у обрыва. К реке Дмитрий послал незаменимого в таких делах Власа.

Обустроившись на подворье Байгира, группа Баймака вышла в сад. Все, кроме Лидухи, которая забрала для себя комнатенку дочери бывшего хозяина.

— Тебе, Ильдус, — кивнул Агишу Баймак, — надо выйти на вершину холма, для того пройти проулок и перейти Восточную или Посадскую улицу. Выйти и постоять недолго. Надо, чтобы князь узнал, что мы в порядке.

— Сделаю, — ответил тот. — Прямо сейчас идти?

— Да, но иди осторожно, по Восточной ходят разъезды. Их всего два, но если попадешь под них, то несдобровать. Ступай!

Вскоре Влас доложил Савельеву о сигнале Агиша. Группа подрыва зашла на подворье местного грузчика, а это главное в плане, не считая ее предстоящих действий. До рассвета князь разрешил ратникам отдыхать, выставив одного человека в охранение. Наступила необычная тишина. Такая наступает перед бурей или сильной грозой.

А Юнис-бей в то же время в своей опочивальне дворца наместника развлекался с молодой наложницей, захваченной нукерами рядом с дворцом.

Глава десятая

Муэдзин с минарета мечети, переделанной турками из католического храма, начал звать людей на утреннюю молитву.

— Ну что, начнем? — подошел к Савельеву Бессонов.

— Рано. Дождемся окончания молитвы, она начнется, как просветлеет небо, и продлится до восхода солнца. Во время восхода и захода мусульмане не молятся.

— Вот нам еще уважать их традиции, как удобно налететь во время молитвы, так нет будем ждать, — недовольно проговорил Гордей.

— Ты забываешь, что у нас в отряде четверо мусульман. Их веру нам тоже не должно уважать?

— Ну, это другое дело.

— Дело, Гордей, одно. Ждем, всем быть в полной готовности к выходу в крепость, действуем по оговоренному плану.

— Да, князь, — кивнул Бессонов и отошел.

Ратники начали готовиться, седлали коней, проверяли оружие. Лучники приготовили колчаны, сумы за ненадобностью сбросили. Царскую грамоту Савельев уложил за доспехи.

Просветлело небо, заиграла заря. Наконец вышло из-за горизонта солнце.

Бессонов смотрел на Савельева. Тот молчал, глядя на посад. А когда увидел, что мужчины пошли к домам, подал команду:

— Первый отряд, за мной, марш!