— По-моему нам повезло, — сказал Тутолмин.
— Объясни, — потребовал Козлов.
— Когда в штабе дивизии сказали, что пойдем в номерной[13] егерский полк, я, признаться, расстроился, — продолжил Тутолмин. — Чего хорошего там ждать, думал. А здесь поговорил с ротным, унтерами и понял, что ошибался. Геройский полк, и офицеры такие же. Полковой командир эту кампанию ротным начинал в чине штабс-капитана. Под Салтановкой храбро бился, две трети людей потерял и отбился от полка, оказавшись в тылу неприятеля. Выводил роту к Смоленску. По пути егеря подобрали Руцкого, найдя того при дороге с разрубленной головой и совсем голым.
— Да, ну! — приподнялся на локтях Козлов. — Это кто ж его так?
— Французские гусары. Рубанули саблей по голове и обобрали до нитки.
— Вот нехристи! Офицера!
— Он тогда статским был. Наш батальонный командир — лекарь по образованию, в Могилеве практиковал. С приходом французов убежал из города и направился к своим. Гусары догнали.
— Невероятно! — потрясенно сказал Козлов. — Как же он из лекарей в офицеры пробился, да еще в такие чины?
— Государь пожаловал за подвиги. Руцкий еще на пути к Смоленску показал себя знающим в военном деле. Не доходя до города, егеря Спешнева побили роту польских шеволежеров — да так, что почти никто не ушел. Штуцера, что нам выдали, с поляков взяты. А придумал, как их побить, Руцкий. Предложил заманить в засаду и покрошить. Так и вышло. Пушки видели? Трофейные, тоже Руцкий захватил. Егеря Спешнева славно бились под Смоленском и в самом городе, затем — на Семеновских флешах под Бородино. Орден нашему батальонному командиру за это дело пожаловали.
— А что ж остальных обошли? — удивился Козлов.
— Чинами взяли. Спешнев — ныне подполковник, хотя три месяца тому в штабс-капитанах ходил. Твой ротный — подпоручик, а перед Бородино был прапорщиком, до того — и вовсе фельдфебелем.
— Мне не говорил, — пожаловался Козлов.
— Он не больно речист, — улыбнулся Тутолмин. — Но мой ротный твоего Синицына очень хвалит. Говорит: такого толкового офицера поискать. И фельдфебелем был справным. Солдаты за ним горя не знали: всегда сыты, обуты и одеты. В бою смел, но на рожон не лезет и другим не позволяет.
— Где лекарь так научился воевать? — задумчиво спросил Козлов.
— У французов, — подключился Плетнев. — В армии Бонапарта служил.
— А каких чинах?
— Военным лекарем при маршале Викторе в Испании. Там и насмотрелся. Но не схотел нехристям служить и сбежал в Россию. Он ведь русский князь.
— Что-то не знаю я князей Руцких! — хмыкнул Козлов.
— Так он бастард, князя Друцкого-Озерского сын. Оттого фамилия сокращенная, и титул не наследовал. Однако солдаты в батальоне его княжичем зовут и очень любят. Говорят, кабы не Руцкий, до Смоленска не дошли бы. А так и там славно повоевали, и под Бородино уцелели. Не все, конечно, — Плетнев вздохнул. — Но на Семеновских флешах полки в одночасье сгорали, трупы горами высились. Мне это унтер рассказал, он до Бородино в Астраханском гренадерском числился. Так их полк во флешах, считай, весь лег во главе с командиром, а батальон Спешнева менее половины людей потерял, хотя сдерживал французов несколько часов, пока резервы не подоспели.
— Как им удалось? — удивился Козлов.
— Стреляли метко. Руцкий запрещает офицерам о штыках даже думать. Говорит: поражать врага следует только огневым боем.
— А коли подойдет близко?
— Отойти на дистанцию действенного огня и продолжить поражать неприятеля, — процитировал кого-то Тутолмин. — Штыки применять в крайнем случае, когда деваться некуда.
— Нас такому не учили.
— Не только этому, — вздохнул Тутолмин. — Посмотрел я на сегодняшнее учение батальона и понял, что придется, почитай, науку воинскую наново постигать.
Юные прапорщики замолчали, признавая справедливость этих слов.
— А вот я бы от ордена не отказался, — мечтательно сказал Плетнев. — Чин — ладно, его выслужить можно, но орден лучше. Хотя бы Анну третьего класса. Приехать бы в отпуск в имение с алым крестом на шпажной чашке…
— И все барышни твои! — засмеялся Козлов.
— Это точно! — поддержал Тутолмин. — Только я так думаю, ребята, орденов нам еще долго не видать. Чтобы так как Руцкий воевать, много пота пролить надобно.
Товарищи его в ответ только вздохнули. Никто из них не подозревал, насколько ошибаются.
[1] Великая армия (франц.).
[2] Этот дом сохранился. В нем, кстати, неоднократно бывал Пушкин.
[3] Москва в то время была центром меховой торговли в России.
[4] Магазинами в то время назывались склады.
[5] Институт Франции был создан после революции взамен Французской академии. Прекратил свое существование после реставрации Бурбонов.
[6] Реальный факт, писанный очевидцем.
[7] Время сказать прощай. С тобой ухожу.
В те страны, которые я никогда
Не видел, и где не был с тобой,
Но теперь я увижу их.
С тобой уплываю
На корабле по морям,
Которых, я знаю,
Не существуют больше,
С тобой побываю я там… (англ. и итал.)