Кровь на камнях

– Так дело не пойдёт, – покачал головой Алексей. – Если вы, господа, собираетесь дойти с нами до нужного места, то должны слушать и исполнять все мои указания. Вам ещё вчера вечером передали егерскую форму, заплечные походные мешки и всякое снаряжение, которое только потребуется в походе. Вот посмотрите, премьер-майор всё как надо исполнил, хотя и гораздо старше всех офицеров годами и званием, а вот вы отчего-то по-своему поступили.

Господин полковник, отряд к походу не готов! – развернувшись в сторону фон Оффенберга, прокричал Егоров, отходя от стоявших вальяжно офицеров. – Разрешите распустить строй?

– Подождите, капитан! – Барон, дойдя до головы шеренги, встал напротив высокого холёного офицера. Представьтесь! – резко бросил он, оглядывая его с головы до ног.

– Поручик гвардии Резников! – вытянулся тот, принимая уставной вид.

Барон сместился чуть левее.

– Поручик гвардии Брусницкий! – представился второй здоровяк.

– Алексей Петрович, разреши, я их заберу из строя на несколько минут, – попросил Генрих Фридрихович и после кивка Егорова резко бросил парочке: – За мной!

Какой там, за плацем, состоялся разговор, Алексею было не слышно, но через двадцать минут заметно побледневшие «гвардейцы» предстали перед Егоровым:

– Господин капитан, разрешите устранить ваши замечания и встать в строй? Нам нужно полчаса времени! – От следов вальяжности и скуки у поручиков не осталось и следа.

– Хорошо, только учтите, что время идёт, и вы уже задерживаете наш выход, – буркнул Алексей и пошёл к стоявшему неподалёку есаулу. – Фёдор Евграфович, задержка у меня, извиняй, ещё минут сорок, а то и весь час нужно.

– Дык, может, вьюки начнём грузить, всё быстрее с выходом получится, а уж потом и людей на коней рассадите? – предложил казак. – Чай, вьюки, их ведь тоже не так просто приторочить, а то опять все спины коням собьёте, ежели в спешке собираться будете.

– Ну, давай, – кивнул Лёшка и позвал своего интенданта: – Савельич, забирай своих, если к ним у Курта и у поручика Милорадовича замечаний нет, то начинайте грузиться. Ещё через полчасика уже на коней людей рассаживать начнём.

Через полчаса фон Оффенберг отозвал в сторону подбежавших к месту отправки «гвардейцев», Лёшку и майора Баранова:

– Слушайте меня внимательно, господа поручики гвардии! Правом, данным мне военной коллегией, во главе всего вашего отряда назначен старшим георгиевский кавалер капитан Егоров Алексей Петрович. Ввиду особой важности выполняемого вами задания, господин капитан, за неисполнение вашего личного приказа на выходе разрешаю применять самую суровую кару. Расстреливайте любого саботирующего и не исполняющего ваш приказ на месте, от какой-либо ответственности за это вы освобождаетесь. Сергей Николаевич, засвидетельствуйте мои слова и проследите на месте за их исполнением. Коли будет нужно, то приведёте приговор во исполнение сами, если по каким-либо причинам это сделать Егоров не захочет! Вам всё ясно?! – ледяным тоном спросил барон.

– Так точно, ваше высокоблагородие! – рявкнул Баранов и положил руки на выглядывающие рукоятки пистолетов.

– А вам всем всё ясно? – ещё раз переспросил полковник и цепким взглядом осмотрел гвардейских офицеров.

– Так точно, ваше высокоблагородие! – хором выкрикнули поручики.

– Смотрите, господа, не шутки в салонах с мамзелями шутите! Выполнение этого дела взято на контроль там, – и Генрих Фридрихович кивнул головой вверх. – Даже не вздумайте подвести себя, свой полк, – и он взглянул пристально в глаза «гвардейцам»: – И своих близких. Вы меня хорошо поняли?!

Через двадцать минут сводный отряд в сто пятьдесят восемь человек в сопровождении казачьего эскадрона Третьего Донского полка проскакал в южную сторону. За двое суток ему нужно было преодолеть расстояние до Журжи по весеннему бездорожью. В середине колонны ехали облепленные грязью два гвардейских офицера.

– Нахохлились, словно сычи, – улыбаясь, кивнул на них Гусев. – Майор-то с квартирмейстерства как свой, меж офицеров запросто, по-простецки держится, а эти что ты, обиженные все такие, разговаривать ни с кем не хотят.

– Да и бог с ними, Серёж, – махнул рукой Егоров. – Стерпится – слюбится, посмотрим, что с ними после недели пешего пути будет, когда мы Видинские отроги Балкан перевалим и на землю Сербии зайдём.

Двадцать четвёртого марта, вечером, сводный отряд, пройдя по грязи сто двадцать вёрст, достиг наконец крепости Журжи.

– Разбиваем лагерь у этого залива, – Алексей кивнул на заросший камышом берег. – Дрова близко не возьмёшь, здесь в округе всё давно гарнизоном вырублено. Милорадович, посылайте людей выше по течению, пока казаки своих вьючных не забрали, – пользуйтесь. Не успеем наготовить до ночи, без обогрева спать будем, а ужинать сухарями придётся. Я к коменданту и Кунгурцеву.