Кровь на клинке

– Не изволь беспокоиться, княже. Все сполню, – решительно кивнул следопыт.

Кивнув, Руслан метнулся обратно. Его место было возле миномета. При таком соотношении сил орудие было их главным козырем. По задумке парня, чтобы не дать никому из нападавших уйти, казаки из правого редута должны были начать стрелять по задним рядам противника. Из левого будут бить по противнику, идущему впереди. Тех, кто вырвется из засады, встретит дежуривший у границы казак. Да, один. Но иного выхода не было.

Отбросив эмоции, Руслан не отрываясь смотрел на приближающийся пыльный шлейф. Когда головной ряд всадников пересек первый ориентир, парень плавно передернул затвор и, посмотрев на минометчиков, негромко скомандовал:

– Приготовились. Огонь по моему выстрелу.

Он собирался, пользуясь оптикой, снять командира турецкого отряда. Турки хоть и переоделись, но командира всегда можно было отличить. Он все равно будет выделяться самым богатым оружием, самым лучшим конем и самой лучшей одеждой. Восток, и тут ничего не попишешь. Встав так, чтобы видеть тропу над краем бруствера, Шатун вскинул винтовку и принялся высматривать командира.

Уже через минуту Руслан точно знал, кто это. Крепкий, широкоплечий турок ехал в голове колонны, подбоченясь и задумчиво оглядывая окружающий пейзаж. Ехавшие за ним турки явно болтали между собой, но обратиться к нему даже не пытались. Похоже, командира своего они всерьез опасались. Дождавшись, когда вся кавалькада втянется на размеченный участок, Шатун навел метку прицела в грудь главному турку и, спуская курок, громко скомандовал:

– Огонь!

Мина свистнула, едва только прозвучал его выстрел. Куст разрыва встал в самой середине колонны, разбрасывая в стороны людей и коней. Вместе с разрывом раздался и треск винтовочных выстрелов. Передние ряды османов просто вынесло из седел. Казаки, помня, что живут с добычи, выбивали всадников, стараясь не зацепить лошадей. Их потом и в поле поймать можно будет.

Пять разрывов разнесли колонну в клочья. Трое бандитов, быстро сообразив, что их тут убивают, успели развернуть коней и наметом понеслись в сторону границы, но метров через триста вдруг начали выпадать из седел, один за другим. Казак, оставленный для наблюдения, сделал свое дело на ять. Прекратив огонь, казаки отложили винтовки и, достав револьверы, отправились проверять турок на наличие живых.

Руслан, забросив винтовку за спину, перевел дух и, снова вскарабкавшись на валун, принялся осматривать поле боя. После применения миномета половина лошадей была уничтожена. Несколько животных, лежа на земле, бились и жалобно ржали, пытаясь подняться. Их казаки добили первыми. Нечего животину мучить. Уж они-то точно ни в чем не виноваты. Дальше бойцы принялись проверять тела.

Их ворочали, избавляя от всего ценного и попутно проверяя на наличие жизни. Сначала Руслан хотел заполучить пленного для вдумчивой беседы, но после долгих раздумий пришел к выводу, что обычные исполнители не могут знать хоть что-то серьезное. А мелочь его не особо интересовала. Отловив разбежавшихся коней, казаки занялись очисткой местности. Тела привязывали к коням и оттаскивали в сторону от тропы. Заниматься серьезными похоронами никто не собирался, но и разводить у дороги могильник тоже было неправильно.

Так что Шатун принял соломоново решение. Трупы уволокли подальше и просто завалили камнями. Так же поступили и с конскими тушами. Уже в темноте, собрав все добытое, они вернулись в лагерь. Всех трофейных коней расседлали, обиходили и, стреножив, оставили пастись. Только одну кобылу Роман лично подвел к Руслану и, оглаживая караковую красавицу по шее, улыбнулся:

– Княже, глянь, какая красавица. Твоему Бесу в пару.

– Сдурел? – возмущенно перебил его подошедший Андрей. – Это ж аргамак. Куда ее с Бесом сводить? Ей своей породы жеребец нужен.

– Оно понятно, – смутился следопыт. – Это я к тому, что один породистый конь у Шатуна уже есть. Теперь вторая будет.

– Такая лошадь дорого стоит, – осторожно напомнил Руслан.

– Так это главаря кобыла. Все одно ты его снял, значит, и трофей твой, – усмехнулся Роман в ответ.

– А я впопыхах и внимания не обратил, – смущенно признался князь.

– Верно тебе говорю. Его лошадь, – заверил казак.

– Ладно. Пусть пока с остальными побудет, а дальше посмотрим, – чуть подумав, отмахнулся Шатун. – И добычу всю увяжите так, чтобы не мешала. После делить станем. Как в Эривань вернемся.