Кровь на нациях

Так что молодежь города Рудный теперь нужно искать не среди преступников, а среди тех, кто эти преступления раскрывает. И то сказать, мы к себе не привлечем, криминальные группировки и устойчивые преступные объединения своей псевдоворовской романтикой и легкими «бабками» переманят. Сейчас уголовный розыск города работает по двум десяткам дел. Конечно, сил не хватит, ну, да наверное, Петруничев и сам догадается привлечь молодежь, общественность на поиски этого маньяка.

— Почему собственно, маньяка? — Пожурил сам себя полковник. — Там ведь несколько версий. Самая вероятная — маньяк, самая невероятная, — убийство с целью ограбления и случайно сопутствующее изнасилование.

Полковник снял трубку яростно зазвеневшего телефона.

— Доброе утро, товарищ полковник, — раздался в трубке чуть сипловатый голос Петруничева.

— Ты уже встал, или еще не ложился?

— Честно?

— Честно.

— Не ложился. Вчера в 17. 30 Мищенко дал мне санкцию на обыск в квартире убитой.

— Нашел девичий дневник? — мрачно пошутил полковник.

— Кое-что покруче. Версия с ограблением, товарищ полковник, не такая уж невероятная, — словно прочитав недавние мысли Скибко просипел Петруничев.

— Давай подробности, — потребовал Скибко.

— Ну, Вы знаете, что искать тайники в квартирах и в коттеджах криминальных авторитетов — одно из, моих хобби. Если тайник есть. Дело времени для меня его найти.

— Это точно. За что тебя вспоминают добрым словом все те, кого ты отправил на нары "с конфискацией". Но тут-то случай другой — какие тайники, какие ценности в квартире скромного фабричного технолога?

— Я не специалист. Но думаю, что ценности там были большие. А кое-что еще и осталось, приезжайте, расскажу и покажу.

10 августа 1998 г. Капитан Петруничев

Пригласив двух соседей погибшей Багучевой, которые крайне заинтригованные появлением в общежитии для малосемейных красивого и холостого напитана Петруничева, ни минуты не думая согласились быть понятыми при обыске, капитан дождался недовольно ворчавшего на ходу Деркача и приступил к обыску. Конечно, не царское это дело, рыскать по квартире невинно убиенной девицы, но поручить обыск самому Деркачу или «старикам» Гвоздеву и Смольникову он не мог. Тут мало знаний и опыта, нужна интуиция.

Первое, на что он обратил внимание, — большая вышивка крестиком /болгарский крест, — со знанием — дела определил капитан/, изображавшая осенний пейзаж в окрестностях города. Это только в детективах бывает — на глазах изумленных коллег и понятых детектив или опер снимает со стены картину, а за ней сейф. Тут сейфом могла стать, сама картина или, как в данном случае, вышивка. Между рамой и картиной всегда можно сделать "двойное дно". Был у него и такой случай, когда делал обыск в квартире чиновника мэрии, подозреваемого во взяточничестве, — в верхнюю поперечную часть задней стенки рамы были вкручены шурупчики, а на них висело более 40 золотых цепочек.

Эта рама имела чистую биографию.

Под книжным стеллажом (видимо пол был неровным) была подложена доска или ДВП, оклеенная шпоном. Тоже был случай, когда в кусок доски размером 50на 60 см. было засунуто столько долларовых купюр, что хватило бы на выравнивание пола во всем доме. Дамы-понятые с восторгом следили за каждым движением большого, но ловкого и пластичного тела капитана. Так что от них тут толку мало. А перебирать все книги стеллажа было лень. Он поднатужился, приподнял стеллаж вместе с книгами, носком ботинка выдернул подозрительную доску.

Доска была обыкновенной, без тайника…

Взгляд капитана остановился на карнизе.

— Тоже вполне возможная вещь, — подумал он, и, приставив к окну устойчивый стул, снял боковую пластмассовую «заглушку» карниза. Такие карнизы, он знал, представляли собой полую емкость, в которой можно было спрятать свернутое в рулон ценное полотно знаменитого художника. Он однажды достал из карниза владельца кафе, подозреваемого в организации кражи картины из местного музея, довольно большое полотно знаменитого мариниста Айвазовского. Если же спрятаны документы или деньги, то они должны быть совсем рядом с краем трубы.

И труба была пуста.

Последнее подозрение капитана Петруничева относилось к двери. Двери в однокомнатной квартирке было две. Первая входная, из коридора, общего для общежития малосемейных «Трикотажницы», и вторая — из крохотулечного тамбура — в собственно квартирку. Она и вызвала пристальное внимание капитана.

Встав на стул, капитан легко дотянулся до верхнего края приоткрытой двери, провел ладонью — сочувствовал неровность, привстал на цыпочки и увидел тонкую полоску жести по верху ДВП. Поддев ее перочинным ножом он легко вынул тайник, представлявший собой небольшой контейнер в виде жестяного тайника. Контейнер не был запаян и раскрывался довольно просто.