Кровь на нациях

— На эти вопросы нам ответит Людмила Викторовна лучше, чем я, поколдует над трупом в морге, и даст заключение судмедэкспертизы.

— А вот с точки зрения логики? Ты же по профессии — "пуаро"..

— А на хрена? — втянулся в игру Деркач. — Опять же, ответить на эти вопросы можно будет не в ходе аналитической игры ума, а в результате оперативно-следственных действий. А значит, — не я ставлю задачу операм, и не Вы, как нач. оперативной службы от меня ТЗ требуете.

— А что?

— А сообща.

— А сообща, так давай разберемся: как так можно? С одной стороны в домашних тапках. А с другой стороны — как можно труп вытащить на улицу притащить на стройку и согнуть в такую позу в рулоне толя? И чтоб ни кто всех этих процедур, пусть и в поздний час, не заметил?

— Это уму не растяжимо, — товарищ майор, — влез в разговор вынырнувший сзади Ванечка Семенов.

— А вы, товарищ помолчите. Вас вызовут — не оборачиваясь, бросил майор.

У двери Дормидонтовой дежурили Глущенко, Милюков и старшина Слободяник. Тут же были понятые, соседи, супруги — пенсионеры.

— Ну, давай, Сережа, веди обыск.

— Деркач приосанился, приподнял плечи.

— При осмотре квартиры гражданки Дормидонтовой П. Я., проживающей…

— Проживавшей, — поправил Петруничев.

— Проживавшей, — поправился Деркач, — по адресу, — тут он посмотрел на Глущенко и тот подсказал:

— По адресу улица Коммунаров, дом 23, квартира 8.

— Так и запиши, — кивнул Деркач Семенову-были обнаружены явные признаки происходившей здесь недавно выпивки: на столе остались пустые бутылки из под спиртного и остатки закуски…Иван, посмотри, какая закуска осталась на столе.

— Винегрет в эмалированном тазике, селедочка с лучком белым, репчатым, залитая маслицем подсолнечным, картошечка рассыпчатая, так думаю, что брянская, грибочки с лучком, соленые и грибочки маринованные…

— Ты что делаешь, мерзавец, — прошипел Гвоздев, — всем есть охота.

— Вы давайте, покороче, — согласился Деркач, языком, так сказать документа, как говорится.

— Хлеба три куска, слегка уже зачерствелого, — покорно забубнил с равнодушно-кислой физиономией Ванечка, — два куска сыра, тоже засохшего слегка покоробившегося, банка консервов "Килька в томатном соусе", почти пустая, кильки остались только на дне, три рыбки и соус.

— Давай, подготовь к изъятию бутылки со следами пальчиков и остатки пищи со следами зубов, желательно. Людмила Викторовна, это Вы, я так понимаю, с собой заберете?

— Заберу.

— Это все следки к убийце, ну, да Вам объяснять нет нужды, спохватился Деркач. Ты поосторожнее с вещдоками, — призвал он Ванечку Семенова, который под руководством Людмилы Викторовны отбирал посуду и фрагменты еды со стола в специальные судки.

— Тоже, чай, не Консерваторию заканчивали, а школу милиции, — обиделся Ванечка.

— Смотрите-ка, водка "Довгань", — заметил Глущенко в углу пустую тару.

— Я такой у нас в городе не видел.

— Да, интересно, — вдруг оживился Петруничев. Осторожно взял бутылку за дно и горлышко, чтоб не смять «пальчики» и не добавить к имеющимся следкам свои. — У нас в ночь, предшествовавшую убийству двух девушек, зафиксировано еще одно преступление, так, краженка. Напомни — ка мне и товарищу следователю, Лукич?

— Кража спиртного из магазина № 36 ОРСА Фирюбинского химкомбината. Главное, простое такое преступление, — сам себе удивился Лукич, преступник кирпичом выбил стекло витрины, проник в помещение магазина и похитил несколько бутылок водки. И что интересно, — такой вот марки "Довгань", — ране у нас в городе не продававшейся и только на кануне поступившей с областной базы в 36 ОРС.

— Ты вот что, Лукич", свяжись с капитаном Милюковым, может еще какая полезная для дела информация проклюнется.

Гвоздев связался с Милюковым, который уже вернулся в уголовный розыск УВД и должен был получить свежие сводки от дежурного по городу.

— Милюков? Какие новости?

— Только что в состоянии сильного алкогольного опьянения на станции Рубежное задержан гражданин, у которого изъяты пять бутылок водки «Довгань», точно такой же, какая была похищена в магазине № 36.

— В краже признался?

— Он, может быть, и признался бы, да… лыка не вяжет. Придется ждать, пока протрезвеет.

— Да не можем мы ждать, Милюков, не можем, — врезался в разговор Петруничев, взявший к тому времени трубку мобильного телефона.

— Так толку от него все равно нет, Сергей Михалыч.

— Так от нас должен быть толк! Ты ж пойми, не можем мы ждать хотя бы, потому, что на этого придурка у нас готовы два «жмура» повеситься. Да никто их на него пока не вешает. Сами буквально просятся, красноречиво, вещдоками, следами, намеками свидетельствуют — вот он, тот кровожадный садист насильник и убийца. И водка «Довгань» — один из самых крупных следков. Так что думай, капитан, как его в чувство привести.

— Дак лыка не вяжет, товарищ майор.

— Сам пока вяжи лыко это. Я выезжаю.

— Думаешь, он связан с кражей из музея и тремя убийствами? — спросил совершенно обескураженный волнением Петруничева Деркач.

— Думать, это, брат, твое следовательское дело. А наше дело задержать, оприходовать и снять первичный допрос. А потом вас — на готовенькое, за чистую скатерочку.