Кровь на палубе

Забыв о жажде и голоде, пленники с интересом рассматривали город. А он шумел, переливался тысячами голосов и галдел, как воробьиная стая на току. Вокруг сновали мальчишки с подносами, уставленными пузатенькими стаканчиками с чаем, у открытых кофеен сидели мужчины в тюрбанах, курили кальяны и неторопливо смаковали кофе. Запах душистого турецкого табака, сдобренного ароматом яблока, ванили, жасмина и лакрицы, разносился повсюду. Лавки пестрели красными и зелеными арабскими надписями на дверях. Разносчики сладостей расхваливали нежный рахат-лукум и пахлаву, миндальную халву и мороженое. Айраны и йогурты, соки и шербеты в кувшинах из тончайшего стекла предлагались прохожим за почти символическую плату. Чуть поодаль торговали рыбой, икрой и осетровым балыком. Жарили шашлыки. Зазывалы предлагали вкусить миланские и неаполитанские вина. Душистый запах источали специи: мускат, ладан, киноварь. Ювелиры выставляли выдвижные ящики-витрины с женскими украшениями из египетского серебра и драгоценными камнями, обрамленными в оправы из турецкого золота. Продавцы тканей демонстрировали отрезы дорогой фланели из Шампани, холст из Ломбардии, сукно из Германии, среднеазиатский шелк, беличий мех из Ургенча, персидские ковры и… рабов из России, Армении, Грузии, Венгрии, Болгарии. Почти полвека Анапа являлась главным невольничьим рынком Кавказа, через который на Восток отправлялись десятки тысяч захваченных в грабительских походах славян. Став однажды рабом, человек оставался таковым навсегда. И если даже ему удавалось освободиться и бежать, то в глазах общества он оставался беглым преступником, подлежащим возврату своему хозяину. Сделки по продаже невольников считались законными и оформлялись у нотариусов. В купчих указывались имя и происхождение раба, продавец и покупатель. Взамен часто горцы брали различные товары, но более всего – оружие, порох, свинец, соль.

Вместе с другими пленниками конвоиры втолкнули Капитона в некое подобие загона, обнесенное остроконечным частоколом. Прислонившись к шершавой поверхности мертвого дерева, молодой казак провалился в сон. За эти две недели он научился переносить голод, спать по-кошачьи – одновременно наблюдая за окружающими – и даже дремать на ходу. А сейчас он позволил себе расслабиться и вмиг отключился.

Но заскрипели деревянные ворота, и парень пробудился. Перед пленниками возник господин восточного вида в тюрбане, длинном красном кафтане, перепоясанном алым кушаком, и в широких шароварах. На боку болталась кривая турецкая сабля на шелковой перевязи. От ее серебряных ножен разбегались солнечные зайчики и слепили пленнику глаза.

– Эй, уландлар, кель менде! – громко прокричал вошедший.

Повинуясь приказу, часть юношей ушла вместе с ним. Но прошло совсем немного времени, как показался другой господин, одетый так же, как и прежний. Несмотря на пышные усы и густую бороду, в нем угадывались славянские черты. И действительно, заломив залихватски тюрбан на затылок, он почти пропел:

– А ну, православне: московские, тверские, калужские, вятские… явысь!

Капитон поднялся, а вместе с ним встали еще человек десять. Окинув невольников критическим взглядом, незнакомец вздохнул, задумчиво поскреб густую бороду и в итоге отобрал всего семь молодых парней, среди которых был и сын казачьего старшины.

Немного поторговавшись, покупатель ударил с черкесами по рукам. Горцы, довольные сделкой, весело зашумели. Тут же под камышовым навесом орудовал стряпчий – турок в феске с жиденькой козлиной бороденкой и бегающими глазками. Он быстро оформил семь купчих и передал их покупателю.

По просьбе нового хозяина с Капитона, как и с остальных шести отобранных рабов, черкесы сняли колодки. Невесть откуда взявшийся угодливый турецкий мальчишка раздал каждому русскому по крынке кислого молока и куску жареной баранины, завернутой в тонкую, похожую на блин лепешку. После многих дней недоедания эта простая пища показалась самым изысканным кушаньем. Очень скоро от него остался только запах да жирные пальцы рук.

– Що, хлопчики, трохи поилы? Тоги слухайте! Теперь ви – невильники его святейшества Султана Абдул-Гамида I и воины ислама. Зараз я вам справлю новый одяг и мы поплывэмо у Египет. Там ви будэте вчытыся воинскому дилу. Усякий, кто попробуват утикать, буде непреложно изловлен и отдан на галеры, а там рабы долго не жительствуют… Зразумелы чи не? – Ребята молчали. – А не чую я висповеди?

– Уразумели, – вразнобой ответили юноши.

– Вот и гарно! А мене звуть Рустам-бей, зараз я ваш сотнык. Та допоможе нам Аллах!

Не успел мулла прокричать вечернюю молитву, как трехмачтовая тартана с гордым названием «Черный лебедь», поймав попутный ветер, уже резала носом набегавшую волну, силясь достичь земли по ту сторону Черного моря. В трюме, облачившись в пестрые халаты, вповалку спали будущие мамлюки. Уходящая вдаль фиолетовая полоса горизонта навсегда разделила небо и море, не позволяя им соединиться, будто напоминая людям о невозможности возврата в прошлое.

Глава 6 Целакантус