Кровь на палубе

Оставив супругу в компании Богославских, Ардашев переходил площадь. Неожиданно его окликнули. Оглянувшись, он увидел капитана.

– Далеко ли собрались?

– В портовую контору. Надеюсь получить телеграмму из полицейского управления.

– Значит, нам по пути. А вы, я смотрю, уверенно ходите по здешним закоулкам. А бывать здесь случаем никогда не доводилось?

– Да тут улиц – раз, два и обчелся, – уклонился от ответа адвокат. – К тому же все они, насколько я понял, идут параллельно либо каналу, либо морю.

– Вы правы. Городишко маленький. Это вам не Каир и даже не Александрия – размах не тот. Жизнь в Порт-Саиде течет неторопливо.

По мостовой простучало ландо с шикарной упряжью, в котором статный селадон со стеклышком в глазу безудержно хохотал в окружении прелестных красавиц. Завидев нищих, он швырнул в дорожную пыль несколько пиастров. Двое оборванцев, отталкивая друг друга, бросились за легкой поживой. Полицейские в длинных балахонах недобрым взглядом проводили открытую карету.

– Европейцев здесь хватает. – Неммерт посмотрел вслед фиакру. – Опять же и храмов католических немало построено. Есть даже греческое православное кладбище и церковь Георгия Победоносца.

За разговором попутчики незаметно достигли морской конторы. Араб – дежурный телеграфист – проверил заграничный паспорт Ардашева, согласно кивнул и протянул ему синий конверт. Присяжный поверенный вскрыл его, внимательно прочитал и спрятал в карман пиджака. А капитан между тем изводился от любопытства. Наконец он не выдержал и спросил:

– Важное сообщение?

– Думаю, да. Преступнику осталось гулять на свободе не более двух дней.

– Кто же он?

– Немного терпения, Александр Викентьевич, и я сорву с него маску. Только давайте не будем торопить события. Эти два дня нужно еще прожить. И я попрошу вас мне помочь.

– Слушаю вас.

– Тут вот какое дело… Сразу после того, как судно минует Эль-Тур… ну… Синайский полуостров, надобно будет бросить якорь где-нибудь в Красном море, – Ардашев наморщил лоб, – скажем, в Эль-Гурдаке…[34] и подождать до утра.

– А что потом?

– Я думаю, уже на рассвете злодей окажется в компании Ходжаева.

Капитан смерил Ардашева подозрительным взглядом и, чеканя каждое слово, произнес:

– Эль-Гурдака – маленькая рыбацкая деревушка. Ее даже нет на картах. Она известна только тем штурманам, кому доводилось ходить Суэцким каналом. Признайтесь, ведь вы наверняка раньше здесь уже бывали? И ведь не раз, а? Кто же вы на самом деле?

– Присяжный поверенный Ставропольского окружного суда, – не моргнув глазом, ответил Клим Пантелеевич.

– Да я и не сомневаюсь, – обиженно пожал плечами старый моряк. – Конечно! Все петербургские, московские, а уж тем более ставропольские адвокаты знают, что, пройдя Суэцкий залив и минуя Южный Синай, а именно гору Джебаль-эт-Тур – да-да, ту самую, где когда-то Моисей пас скот, а теперь проживает небольшое бедуинское племя, – им с другого берега встретится Эль-Гурдака – рыбацкая деревушка на двадцать хижин. Вот уж подлинно, что в этом удивительного?

– Позволю заметить, что Моисей пас скот у горы Хорив, а на упомянутой вами возвышенности он получил Скрижали Завета с Десятью заповедями, – поправил собеседника Ардашев. Помолчав, он достал коробочку любимого монпансье и добавил: – Александр Викентьевич, не рвите сердце, а лучше обратите внимание на наших питомцев. Как они там?

– А что им сделается? Растолстели на дармовых харчах! Жируют! Курорт – одно слово. Прибить бы тварей не мешало…

– Ни в коем случае! Кормите их и лелейте. Это наши спасительницы.

– Вот опять загадками говорить изволите, – раздраженно вымолвил Неммерт. – Ну да ладно, подождем – недолго осталось. – Он снял головной убор, вытер носовым платком потный лоб и водрузил фуражку на голову. Широко шагая, капитан направился к своему кораблю. Находясь в ажитации, он не заметил, что Ардашева рядом с ним уже не было.

Глава 41 Черное солнце Африки

Гибралтар удалось миновать без особых осложнений. Еще с вечера небо затянули тучи, и в наступившей темноте удалось проскочить мимо угрюмого английского бастиона и двух стоящих неподалеку королевских фрегатов.

Благодаря попутному ветру уже через четыре дня шхуна входила в пролив между Африкой и Канарскими островами. Крайний из них лежал по правому борту на расстоянии шести миль.

Последующие сутки выдались совершенно безветренными, но, несмотря на убранные паруса, судно продолжало двигаться с довольно приличной скоростью, преодолевая ежедневно до двухсот миль. Стоявший за штурвалом Тихомир сумел попасть в теплое Канарское течение, полностью совпадавшее с заданным курсом корабля до самой оконечности островов Кабо-Верде.

Во время всего перехода вдоль западного побережья материка полуденная жара часто сменялась порывистым гарматаном – сухим восточным ветром, приносящим с собой красную пыль, которая в один миг окрашивала голубое море в кровавый цвет.