Кровь на полу в столовой

Я часто задаю себе вопрос знают ли люди как они умудряются чувствовать себя хорошо. Хорошо совсем хорошо.

Почему же они удивились увидав ее. Никто никогда не удивляется увидав кого угодно потому что в конце-то концов всякое случается. Случаются слуги, случаются свадьбы, случаются гостиницы, случаются садоводы, случаются мясники, случаются чужие жизни, случаются рынки и еще мастерские случаются и случаются машины. Конечно же все это случается и в каждом случае очень бывает странно что они раньше не заметили друг друга. Раньше когда.

Ну милая моя. Раньше чем.

Подумай над этим, подумай как близко преступление, и как близко преступление не бывает здесь вообще. Подумай над этим. Подумай над этим. Подумай как странно что если они встретились значит никогда не встречались. О господи, только подумай над этим.

Мейбл когда была молодая а она по-прежнему была молодая только теперь это уже не так, могла любого заставить подумать о чем угодно. И она вышла замуж, он был крупный мужчина средних лет который носил монокль и она его любила. Мать у нее была красотка и ребеночек тоже родился хорошенький.

Она познакомилась с ним он познакомился с ней.

Разве ты не понимаешь что я имею в виду, ничего удивительного.

Было уже совсем не удивительно, что она познакомилась с ним, а он познакомился с ней, и они поженились.

Было удивительно и причина почему единственное что действительно удивительно что встретились случайно. Его мать которая была фигурой влиятельной хотя и очень старая обращалась с сыном садовника, понимаешь, садовода значит садовника, так словно он бог знает что. А садоводова младшая сестра познакомилась с Мейбл вдали от дома куда ее послали жить, не Мейбл, а садоводову младшую сестру. Мейбл жила в тех местах там где везде люди фигуры влиятельные.

Видишь, ничего удивительного, простое совпадение. Факт не удивляет, удивляет совпадение, вот потому-то преступление и удивляет. В преступлении всегда есть совпадение.

Столько на свете способов чтоб преступленья не было.

Глава пятая

Совсем другое дело, что эта семья была знакома с другой семьей. Это тоже имеет отношение к женитьбе и вообще все что важно даже сироты буквально один сирота потому что второй умер до того как сиротство стало полным. В каком-то смысле никогда оно и не стало полным, потому что мать не умерла, вот только от нее избавились напрочь.

Есть несколько способов, которыми можно от матерей или отцов, чаще отцов и очень часто матерей избавиться, даже в семьях очень влиятельных.

А теперь вспомни что до сей поры у нас было две можно сказать три.

Та мать что умерла, ну от нее-то не избавились.

Отец что не умер и не избавились от него а просто отделались.

А та мать от которой избавились потому что с головой у нее было не так как должно было быть, только не она, она-то не умрет.

Это все не больно.

Из того что случается, готовить или не готовить ничего не нужно, еду, слуг, свадьбы или встречи.

Начинаешь ты уже понимать как то здесь, то там они начинают пребывать не там где были, хотя некоторые пребывают там где были, но иные нет.

Коза тоже имеет отношение к этой истории. Когда-то у кого-то были две красивые собаки которые большие. Одна была самец а другая самка, у них должны были родиться щенки, и их хозяйка, женщина, богатая и заботливая, всегда носила плотницкие брюки и плотницкие блузы и любила работать. Она говорила что когда щенки появятся на свет их будет девять и молока им будет нужно больше, чем есть у матери. Она говорила что мол всегда так. И потому говорила она нужно будет купить козу.

Трудно купить козу, не то чтобы козы так уж редко встречались, попались не попались.

Она через вторые руки нашла ветеринара который умел спасать жизни, собачьи жизни, коровьи жизни, овечьи жизни, и даже козьи жизни. Вот с лошадиными жизнями дело обстояло хуже. Это потому что отец его и дед ветеринарами не были, он тоже не был но он они она, даже его сестра всегда знала что делать. Другие ветеринары были как врачи которые сразу видят что к чему, а он знал что нужно делать.

Его попросили найти здоровую козу. Он нашел. А потом. Садовода, старшего сына, попросили привезти козу на машине, его собственной, а он сказал нет, ничего подобного. Я эту козу не упущу.

Это правда было. Козу купили и отдали за нее деньги, и, как поговаривали, такое часто случается, когда бы кто и что не говорил, что садовод не говорил того, что он говорил.

Козу пришлось продать еще кому-то и это тоже в свою очередь дало людям основание говорить, что старший из восьмерых давайте назовем его Александром с этих пор не только никому не мешал но и сам стал помехой.

Теперь ты понимаешь как все встало на свои места, одно к одному, не для того, чтобы кто-то умер, а для того, чтобы никому и никакого дела не было до того, кто и что говорит.