Кровь на снегу

Я люблю смотреть кино. Не так сильно, как читать книги, но хороший фильм выполняет почти те же самые функции, что и книга: он заставляет иначе взглянуть на вещи. Но ни один фильм не заставил меня иначе взглянуть на преимущество нахождения в большинстве и обладания более тяжелым оружием. В сражении между одним человеком и несколькими, когда обе стороны готовы к бою и вооружены, тот, кто находится в одиночестве, погибает. В сражении, где одна из сторон оснащена автоматическим оружием, она выигрывает. Этот опыт дался мне настолько нелегко, что я не собирался делать вид, будто это не так, просто чтобы не обращаться к Рыбаку. Это на самом деле так. И поэтому я отправился к Рыбаку.

Как я уже говорил, Рыбак был тем, кто делил с Даниэлем Хоффманном рынок героина Осло. Рынок этот не особо велик, но поскольку на нем доминировал героин, клиенты имели деньги, а цены были высоченными, то и прибыль получалась огромной. Все началось с Русского пути, или Северного прохода. До того как он появился в семидесятые годы благодаря русским и Даниэлю Хоффманну, большая часть героина поступала в Норвегию из Золотого треугольника через Турцию и Югославию, по так называемому Балканскому пути. Пине говорил мне, что работает сутенером у Хоффманна, и поскольку девяносто процентов шлюх принимают героин, то в расчетах с большинством из них доза – такая же ходовая валюта, что и норвежская крона. И Хоффманн додумался до того, что если раздобыть дешевый героин, то валовая прибыль от продажи сексуальных услуг возрастет соответственно.

Идея раздобыть дешевую наркоту пришла не с юга, а с севера. С маленького, практически не заселенного полярного острова Западный Шпицберген, который делят Норвегия и Советский Союз, добывая уголь каждый на своей стороне острова. Жизнь там трудна и монотонна, и Хоффманн слышал жуткие истории норвежских шахтеров о том, как русские забываются с помощью водки, героина и русской рулетки. Хоффманн поехал на север, познакомился с русскими и вернулся домой с договором. Оказалось, что опий-сырец ввозится в Советский Союз из Афганистана и там перерабатывается в героин, после чего транспортируется на север, в Архангельск и Мурманск. Переправить наркоту оттуда в Норвегию совершенно невозможно, поскольку коммунисты серьезно патрулируют границу с состоящей в НАТО Норвегией, и наоборот. Но на Западном Шпицбергене, где сорокаградусные морозы да границы патрулируют только белые медведи, проблем с передачей не было.

Человек Хоффманна с норвежской стороны острова пересылал наркотики ежедневным внутренним авиарейсом в Тромсё, где таможенники никогда не проверяли ни один чемодан, хотя все прекрасно знали, что шахтеры везут с собой ведра дешевого, не облагаемого пошлиной алкоголя. Казалось, даже таможенники позволяют им такую радость. И именно они, конечно, впоследствии утверждали, что наивно полагать, будто такое большое количество героина попадало в страну и переправлялось в Осло самолетами, поездами и машинами, притом что никто ничего не знал. В карманы государственных служащих наверняка попадали конвертики.

Но по словам Хоффманна, он никогда не заплатил ни одной кроны в качестве взятки. Этого не требовалось. Полиция даже не догадывалась о том, что происходит, до тех пор пока на норвежской стороне острова, недалеко от города Лонгйир, не обнаружили снегоход. Останки водителя, не доеденные медведями, свидетельствовали о том, что он был русским. В бензобаке снегохода находились полиэтиленовые пакеты, содержавшие в общей сложности четыре килограмма чистого героина.

Операция Хоффманна была приостановлена на время, пока полиция и губернатор Западного Шпицбергена быстрыми пчелами рыскали по округе. В Осло началась героиновая паника. Но жадность подобна талой воде: когда один путь закрывается, она прокладывает себе другой. Рыбак, совмещавший в себе много качеств, первым из которых, безусловно, была предпринимательская жилка, сформулировал это так: спрос, не получивший предложения, получит предложение. Он был веселым толстячком с усами как у моржа. Рыбак вообще казался рождественским гномом, но ровно до тех пор, пока не всаживал в тебя нож ради извлечения прибыли. Несколько лет он занимался контрабандой русского спирта, который вывозился на советских рыболовецких судах в Баренцево море, перегружался на норвежские корабли и выгружался в заброшенном рыбацком поселке, где Рыбак не просто распоряжался, но и владел абсолютно всем. Там бутылки помещали в ящики из-под рыбы, после чего перевозили в столицу на рефрижераторах вместе с рыбой. В Осло бутылки складировали в подвале магазина Рыбака. Магазин вовсе не был простой ширмой для его деятельности, это был солидный рыбный магазин, которым владели три поколения семьи Рыбака, не особо зарабатывая, но и не разоряясь.