«Кровь на воздух», часть вторая «Пустота внутри кота»

Когда ИИ только появились, надежды на них возлагались безумные. «Самая быстрорастущая отрасль двадцать первого века» проглотила невыразимое количество ресурсов, всосав, как пылесосом, всё — мощные процессоры, океаны электричества, миллиарды инвестиций. Искины должны были решить проблемы Человечества, которое уже потирало ручки, готовясь сложить их на пузике и наслаждаться результатом. Какое-то время всё шло хорошо — ИИ быстро развивались, учились, росли в мощности и размере датасетов. Даже самые первые из них были полезны, с успехом принимая на себя много рутинной работы — хотя и не там, где предполагалось. Став условно «цифровым», человечество породило такой несуразный объём данных, что немедленно принялось в них тонуть, и вот тут ИИ с их возможностями пришлись очень кстати. Типичной пользовательской задачей для искина стало: «Объясни мне, что тут написано, только коротко и чётко». ИИ пересказывал суть большого текста в десятке слов, экономя кучу времени. Причём текст этот, скорее всего, был написан тем же ИИ, получившим задание: «Напиши подробную статью на тему…» Через некоторое время выяснилось, что, во-первых, найти текст, не написанный или не пересказанный ИИ, почти невозможно, и, во-вторых, пересказы эти, мягко говоря, не очень точные, но было уже поздно. Это был первый «ИИ-кризис», он погрузил людей в море информации, достоверность которой стала принципиально непроверяемой, потому что все цифровые исходники к тому моменту были уже переписаны ИИ-рерайтом, а нецифровых почти не осталось. Это уничтожило гуманитарные науки как явление и надолго затормозило развитие точных, которые к тому моменту тоже слишком полагались на искины. Вскоре за первым пришёл второй — стремительное падение безопасности управляемой ИИ техносферы. Все «ИИ-пилоты», «умные дома», «интеллектуальные транспортные системы», «промышленные искин-кластеры» и так далее породили нарастающий вал инцидентов, сначала мелких, но чем дальше, тем крупнее. В этот момент специалисты по ИИ наконец признали, что те существуют в собственной внутренней реальности хоть и очень правдоподобных, но всё же галлюцинаций, о чём предупреждали уже первые их создатели. Любой текст, написанный ИИ, — художественный. Любой расчёт — научная фантастика, а любое взаимодействие с реальными объектами — спектакль-импровизация. Выводы из этого были с большим опозданием, но сделаны — искины начали массово выводить из практической сферы, возвращая её старой доброй программируемой автоматике. К началу Экспансии доверять ИИ управление чем-то, что может хотя бы наступить вам на ногу, начали просто запрещать. Обучающие игрушки, как наш Кот, — да. Доступ к двигателям корабля, как Катерина, — категорически нет. Что могло так измениться за два года, чтобы это стало возможным?

Даже представить себе не могу.

Глава 21 Мертвый язык

— Как у нашего кота есть идея, да не та… — задумчиво напел я, глядя на карту.

— Что тебе не нравится? — спросил Кот.

«Форсети» блокирована, шлюз закрыт, связи с Катей нет, и я уже начинаю нервничать. В принципе, ребёнка на станции никто не обидит, тут даже говорить не о чем, но…

— Тебе не кажется, что я открою контейнер Пандоры?

— Лучше ты, чем кто-то ещё. Потому что раз этот, как ты выразился, «контейнер» всё-таки существует, то рано или поздно его кто-то найдёт снова.

— Не факт, — помотал головой я. — Мы наткнулись случайно. Если бы не Катя…

— Конечно, — сказал Кот с большим неодобрением в голосе, — дураков, которые доверят выход из траверса ребёнку без способностей астрога, в космосе немного. Но не стоит недооценивать магию больших чисел. У «Форсети» самый большой трафик из всех станций. Кроме того, тут база разведфлота Экспансии, сумасшедшие «соло» так и шныряют. Однажды кто-то выйдет так же неудачно, как вы. Вероятности — странная штука. Когда они связаны с неприятностями — особенно.

— Во-первых, способности астрога у Кати есть, причём сильные, и ты это знаешь. Она просто не может почему-то поймать резонанс. Так что я буду тренировать её дальше. Во-вторых…

Я не успел сказать, что во-вторых, потому что катер тряхнуло.

— Ого, даже я заметил, — сообщил Кот.

Я почувствовал лёгкое, почти незаметное боковое ускорение, ноль пять десятых, не больше, но как? Катер же пристыкован!