Кровь. Надежда. Эгоизм (СИ)

Антропоид, судя по виду, пытался понять, что от него хотят. Затем развернулся и сделал несколько шагов в сторону моря. Я подумала, что все мои выкрутасы, с помощью которых я пыталась изобразить и объяснить, были напрасны, и существо собралось по своим делам в море, но оно через какое-то время остановилось и необычайно громко пробулькало, изрядно меня напугав.

После чего то тут, то там стали появляться побережники. Они выходили из воды, вылезали из-под снега и направлялись в сторону меня и Булька. Несмотря на общую схожесть все они немного отличались, также, как и люди. Кто-то был выше, кто-то толще, кто-то старше. Были среди них и женщины, которых я признала даже несмотря на отсутствие молочных желёз. Было что-то в них такое. Женственное.

Через какое-то время они собрались вокруг Булька и бурно стали что-то обсуждать на своём странном языке. При этом мой новый друг тыкал тощим пальцем то на листок с рисунком, то на меня. Спустя какое-то время после споров Бульк подошёл ко мне и указал пальцем на карандаш. Я дала ему карандаш и лист бумаги.

В стане земноводных жителей вновь разгорелся спор, после которого лист и карандаш дали какому-то мальцу, после чего он стал что-то рисовать на листе. Я внимательно смотрела за его работой. Он изображал что-то… Не слишком понятное. Но похоже, рисовал он непонятно не только для меня, но и для остальных побережников, так как вскоре один из них что-то пробурчал и стукнул художника кулачком по голове и отобрал лист. После ещё нескольких минут споров лист и карандаш отдали другому представителю подводного мира. Тот стал рисовать уже свои каракули, но они, к моему счастью, оказались более разборчивыми.

Когда морской народ отдал мне листок, то я и обрадовалась, и огорчилась одновременно. Обрадовалась, потому что меня поняли. Они были не прочь поторговать. Расстроилась, потому что поняла, что придётся поторговаться. Маленькие человечки нарисовали семь рыбок напротив ножа. Учитывая острейший дефицит металла в этом мире, цена на рыбу была слишком завышена. Но, возможно, под изображением рыбы понимается ни одна рыба, а, к примеру, какая-то единица измерений? Допустим, подводный аналог килограмма или рыбина имеется ввиду не маленькая, а огромная?

Чтобы выяснить этот вопрос, мне пришлось потратить не меньше пары десятин, использовать несколько листов бумаги, смартфон и сжечь несколько миллионов нервных клеток. За это время меня и побережников заметили рыбаки, среди которых был тот старец, с которым я недавно разговаривала. Я слышала, как он сказал кому-то:

— Ты глянь! Девка совсем из ума выжила! С побережениками якшается!

На что неведомый собеседник ответил:

— А может, она их так уничтожать собирается? Подманит поближе, а потом как прихлопнет всех разом!

— А может! Что-то я сам не сообразил! Такая приманить может. Есть чем. Не будь мне столько лет, я бы и сам приманился да приударил за ней!

Дальше к их разговору присоединились и другие рыбаки. Суть разговора сводилась то к насмешкам надо мной, то к желанию за мной приударить. Однако дальше смешков дело не зашло. Я не обращала на них внимания. У меня же тут сделка горит!

Как выяснилось в ходе торгов, предлагали морские аборигены рыбу действительно не поштучно. Одна нарисованная рыбка значила что-то вроде корзины. Семь корзин рыбы за нож. Корзины побережники плели из прочных водорослей, а размером те были с небольшой таз. Мне удалось сторговаться на десять корзин за один нож. Такая цена уже вполне солидная.

Теперь предстояло самое сложное: сторговаться с гномом. Без помощи Мелисанды и Рикса тут явно было не обойтись. Я вернулась к ним и как могла рассказала о том, что сделала. Отнеслось моё начальство к сделке немного легкомысленно, на мой взгляд, но после уговоров идею одобрили. Пищи в городе действительно не хватало уже сейчас, а люди всё прибывали и прибывали. Так что дополнительная рыба будет кстати. Благодаря помощи вышестоящего начальства удалось договориться и с гномом. Он вообще получал жалование немногим больше моего, но строго следил за тем, куда и кому идут изделия работы его мастерской, и был не слишком доволен тем, что теперь металлом придётся снабжать ещё и подводных обитателей.

На побережье обменом занялась специально выделенная Мелисандой команда людей, что таскала в город корзины с рыбой, а назад в основном металл.

На побережье я ходила ещё в течение нескольких дней. Там я продолжала переговоры с обитателями побережья, и нам удалось не только договориться ещё и о поставках в город съедобных водорослей, но и заключить что-то вроде союза. По этому договору мы не трогали их, предоставляли берег в их распоряжение, торговали с ними металлом, позволяли строить на берегу хижины из нашего леса и досок, а в обмен на это они должны были оборонять побережье от возможного нападения с моря. Чтобы усилить их как бойцов, мы дарили им арбалеты, против чего они, конечно, не возражали, в отличие от Гравиуса. Но он — это отдельная история.