Кровь не вода

Днем Гертруда перемещала дядю в кресло и оставляла в гостиной около окна. Он часто засыпал, тогда она поднималась наверх заняться своими делами.

Однажды Лариса, спускаясь по лестнице, услышала русскую речь. Скворцов говорил во сне. Она разобрала несколько фраз, от которых ей стало зябко:

– Они могут найти и убить меня. Сталин знает, что я…

Лариса немедленно вернулась в свою комнату, а дверь оставила приоткрытой.

Роберт и Рудольф отправились в соседнюю деревню за вином. Вскоре Лариса услышала сильный кашель Скворцова, затем быстрые шаги по лестнице: Гертруда торопилась к дяде. Кашель усиливался. Скворцов проснулся и по-немецки попросил лекарства. Наступила тишина. Лариса сняла туфли и вышла из комнаты, чтобы услышать, о чем они будут говорить. Она еле дышала. Неожиданно Скворцов тихо заговорил по-русски:

– Я вряд ли протяну долго. Ты единственная, кому я могу доверить тайну. В моем чемодане, что около кровати, находятся сверхсекретные документы из архивов Охранного отделения. Самый важный из них отмечен тремя буквами «ГБД», что означает – «Грузинский большевик Джугашвили». Документы подтверждают его сотрудничество с тайной политической полицией. В архивах есть два донесения, написанных им самим. Видно, умру я своей смертью. Сталинские люди так и не смогли меня найти. Этих двух американцев послала мне сама судьба. Передай все архивы им. Береги этот дом. В нем было столько счастливых для меня дней.

Наступила гробовая тишина. Лариса быстро вернулась к себе в комнату и закрыла дверь. Ее сильно трясло. Она замерзала. Страх овладел ею.

Когда вернулись мужчины, Скворцов был уже мертв. Впервые за многие годы Лариса не удержалась и по-русски рассказала Трофиму обо всем услышанном. Гордеев закрыл глаза и тоже по-русски промолвил:

– Лучше бы ничего этого не знать! Ведь это конец для нас. Я не могу представить себе, чтобы кто-нибудь, владеющий такой информацией, мог остаться живым.

Хоронили Штефана Герта на местном кладбище. Гертруда исполнила волю своего дяди и передала все документы Роберту и Ивон, сбивчиво объясняя то, что Лариса уже слышала своими ушами.

Вскоре Центр получил шифровку следующего содержания: «Задание выполнено. Архив уничтожен. Штефан похоронен. Дуэт».

Пароход из порта Бордо взял курс на Нью-Йорк. Роберт и Ивон Робинсоны прощались с Европой, куда возвращаться им было нельзя.

Архив для Сталина

День 15 января 1940 года начинался для Карла Берковича не очень удачно. Рано утром он проснулся от странного сна. Он не помнил деталей, но, даже проснувшись, чувствовал какую-то тяжесть. Во сне он был на охоте и оказался в лапах медведя, навалившегося на него.

Сегодня у него был свободный день от разведшколы, и он рассчитывал еще раз детально проанализировать ситуацию, в которой оказался «Дуэт».

Он не осуждал решение, принятое Трофимом, но все произошло как-то быстро и неожиданно. Больше всего его беспокоило, что события стали развиваться не по идущему от Центра плану, а по воле случая. Беркович очень надеялся на толкового и умеющего ориентироваться в сложных ситуациях Гордеева, но сегодня он решил еще раз помозговать. Обдумывать же Берковичу пришлось совсем другое, так как уже не во сне, а наяву на него насел «медведь».

Не успел Карл появиться у себя в кабинете, как секретарь сказала ему, что звонил Зарубин и просил зайти. Как всегда, Платон Львович встретил его улыбкой и, предложив сесть, стал объяснять:

– Не люблю донесений, которые можно толковать так и сяк. Мы не зря учим: донесение – это не закон. Его нельзя толковать, тем более невозможны сомнения и догадки, а здесь целый набор.

Зарубин протянул Берковичу шифровку. «Задание выполнено. Архив уничтожен. Штефан похоронен. Дуэт», – прочитал Беркович и, закрыв глаза, схватился за голову. «Вот тебе и медведь!» – подумал он. Оба молчали. Тишину прервал Зарубин:

– Я проверил. В легенде четкое указание: архив должен быть возвращен в Союз. Откуда взялась идея уничтожения? Что значит – Штефан похоронен? Он что, просто умер, не ликвидирован? Что в архивах? Вы понимаете что-нибудь, Карл Фридрихович?

– Нет. Я тоже в недоумении. Я твердо знаю только одно. Гордеев – не тот человек, чтобы говорить загадками. Мой вывод, вернее, вывод-догадка, очень прост – архив надо было уничтожить только по одной причине: в нем содержалась смертоубийственная информация. Что касается Скворцова, то здесь много вариантов. Или он просто умер, ведь не молодой, или чего-то испугался и умер.

«В общем, надо запросить Париж», – размышлял Беркович.

– Что значит, по-вашему, смертоубийственная информация? – переспросил Зарубин.

– Не копайтесь глубоко в жизни вашего короля, ибо вы можете найти смертельную для себя информацию, как говорил еще француз Планти, – мрачно заметил Беркович.