Кровь обязывает

С четверкой все прошло гладко, хотя в этот раз я работал под присмотром, куратор не сводил с меня глаз, а Михалыч, буквально сидел за моей спиной. Но все обошлось, хотя здесь я просто делал подмену их воспоминаний, на беседу с моим начальством. Вроде бы мы у них консультировались, как лучше всего обеспечить охрану нашего объекта. Об этом пришлось договариваться с куратором и Михалычем непосредственно перед проведением гипнотического сеанса с четверкой. Когда я закончил, мое начальство встало и поблагодарило четверку за их дельные предложения и распрощалось с ними. Лицо куратора разгладилось, и он дал мне добро на работу с группой следователей. С ними я работал до глубокой ночи. В конце меня уже изрядно качало от усталости и побочных эффектов от непривычной работы. Я, вдруг, начинал отчаянно зевать, то внезапно впадал в какой-то транс и никак не мог себя из него вывести. Михалыч, как мог, подстраховывал. Несколько раз мне прилетали откровенные подзатыльники, но в целом нам удалось свести на нет все наши проколы, так что уже глубокой ночью мои начальники соизволили отпустить меня домой, чтобы я мог привести себя в порядок, так как выгляжу я как откровенный бомж. Я взглянул в зеркало. Конечно, им хорошо говорить, а вот я, полностью отдавшись такому творческому процесс, как ползанье в чужих головах, совершенно упустил из виду, что мне нужно контролировать рост волос на лице. Из зеркала на меня глядело небритое страшилище. Кое-как, запустив механизм контроля роста волос, я обреченно поплелся на выход из нашего объекта, так как в дверях меня уже ждали два недовольных моей задержкой, начальника. По ночному городу нас вез знакомый УАЗик. Сначала мы завезли куратора, так как он был без своей машины, ведь я их с Михалычем выдернул прямо из домашнего ареста, а потом водитель дежурной машины доставил нас к дому Михалыча. Тот приглашал зайти и успокоить Анну и Татьяну, но я все это поручил исполнить ему самому, а сам направился к себе домой. Нужно было разобраться, почему я не мог попасть в свою комнату. Распрощавшись с Михалычем, я захромал к своим воротам. Калитка, как ей и положено, впустила своего хозяина и, едва я ее за собой закрыл, как попал в лапы к Мексу, который тщательно меня вылизал, и лишь затем отпустил мое трясущееся тельце спать. Я брел по коридорам, как сомнамбула, надеясь только на свое драконье зрение. Вот, наконец, и моя комната. Едва я переступил порог, как понял, я и не мог попасть сюда, так, как тут был настоящий бардак такой, какой бывает там, где идет ремонт. Стояли тазы с эмульсией, на кровати, укрытой полиэтиленовой пленкой стояли треугольные шапочки из газет, в углу грудой топорщились длинные ручки с валиками на конце, погруженные в какое-то немыслимо широкое ведро и залитые какой-то гадостью. Мой дракон слабо и как-то негрозно рыкнул, и я потащился в соседнюю комнату, чтобы поспать хотя бы пару часов. Аур за дверью не было, поэтому я, едва переступив порог, просто плавно повалился на пол и отключился, как мне хотелось надеяться, до утра.

8.5. Дома

Утром кто-то настойчиво толкал меня в ноги. Мелькнула мысль прибить шутника, Правый глаз, который всегда караулит, заметил, что толкает меня дверь, а из-за нее высовывается швабра с тряпкой. Еще мгновение, и в дверном проеме показалось лицо Авдотьи.

Батюшки Светы! Хозяин вернулся. Да что же ты Макс на полу-то спишь, али комнату свою перепутал. Так ведь сам велел нам ничего с твоей комнатой не делать, вот мы и устроили ремонт во всем доме, а комнату твою не трогали. Там все осталось, как и было при тебе. Может ты спьяну сюда забрался, так я тебе сейчас рассольчику принесу.

Ты что, Авдотья, с чего это я пьяный? А вот ночью сунулся я к себе в комнату, там даже ногу негде поставить. Верю, что вы там ничего не трогали, но зато весь строительный инвентарь туда составили. Спасибо вам! Хорошо хоть я там, в тазу с эмульсией не заночевал.

Да господь с тобой, Максимушка. Мы же, как лучше хотели. Наталья решила, что нужно хозяину помочь, вот она девчонок с учебы и подговорила ей подсобить. Они уже цельную неделю тут работают, я едва за ними успеваю прибирать все. Вчера практически уже закончили, осталось огрехи кое-где замазать и все. Ты уж извини Макс, я их тут кормила, негоже людям без оплаты работать.

Авдотья, ты опять за свое. Я вам для чего деньги оставил, солить их, что ли? Уверен, что они так и лежат не тронутые в тумбочке.

Та покраснела, как маков цвет и тяжело вздохнула. — Не привыкли мы чужое брать, да ты и сам говорил Наталье, документы нужны, а тут, какие документы? Сам понимаешь — гастырбайтарары.

Ты, я смотрю, Авдотья, слова новые знаешь, и произносишь их так уверено. Прогресс! Ладно, девчонки придут, всех ко мне на ковер, буду воспитывать. Ну и раз уж затеяли такой грандиозный ремонт, то и мою комнату надо побелить.

Ты, Макс бы их сильно не ругал. Работают, как умеют, но стараются. А твою комнатку вмиг побелят, ты даже и не заметишь. Вот сходишь к Ваньке, выпьете малость, а там глядишь, уже и в чистой комнате спать будешь.