Кровь охотника

Я уже не удивлялся, откуда в мою голову лезут стихи из школьной программы и с какой это радости мой мозг, сроду неспособный к стихосложению, переделывает бессмертные строки по своему усмотрению. Думаю, в моем положении перестать удивляться — вполне нормальная реакция организма.

Не сказать что я радовался новому телу и новым ощущениям, хотя, возможно, другой бы на моем месте прыгал от счастья до потолка. Я прекрасно осознавал — если ты вдруг ни с того ни с сего получаешь много хорошего, расплачиваться за это, скорее всего, придется очень больно и страшно. Ведь природа любит равновесие, и если в одном месте чего-то прибыло, то в другом непременно убудет, причем в геометрической прогрессии согласно закону подлости.

В кабинете Руса ничего не изменилось, если не считать, что хозяин кабинета восседал в моем кресле с бокалом вина, при этом зачем-то натянув на свой модный костюм мои камуфлированные обноски. Его навороченная мобила вместе со связкой ключей лежала на столике рядом с бутылкой — не иначе выложил из карманов, чтоб не потерялись во время флирта с симпатичными летучими мышками. Я подошел, плеснул из бутылки себе в бокал и, усевшись напротив, уставился на Вельского.

— Неплохо выглядишь, — заметил Рус. — Представляю, во что превратилась моя комната отдыха. Думаю, до утра, пока не придет прислуга, в нее лучше не заходить.

В отличие от меня мой бывший комотд ничуть не изменился.

— С моим стажем перерождений можно вообще не перекидываться каждое полнолуние, — сказал он, отвечая на мой незаданный вопрос. — Хотя сегодня пришлось.

— Это ты выдернул меня…

Я замялся, подбирая слово.

— С Хоровода Душ? — спросил Рус. — Я, а кто же еще? Души всех людей и нелюдей чувствуют полнолуние, другое дело, что люди не осознают Зова Луны. Но, тем не менее, их души тоже участвуют в Хороводе. И вкупе с душами нелюдей вполне могут убить того, кто только-только перешел черту Осознания.

Все это было слишком сложно для моего мозга, пусть даже сильно поумневшего в последнее время. Поэтому я спросил о более насущном:

— А какого прапорщика, позволь поинтересоваться, ты влез в мою камуфлу?

Рус усмехнулся.

— Потому что Аннушка уже разлила масло, а великий Мехиаель позвонил по телефону.

— Че-го? — вытаращил я на него глаза.

— Ничего, — рассмеялся Рус, — гоню я после Перерождения. Просто решил ненадолго снова почувствовать себя в своей тарелке. Кстати, ты сигару курил когда-нибудь?

— Нет, — сказал я.

— Так попробуй, — предложил Рус. — Давай-давай, не стесняйся. Открывай хьюмидор. Так. Теперь гильотиной откусывай кончик. Маловато захватил, но сойдет. Теперь поджигай.

Он очень внимательно следил за тем, что я делаю. Слишком внимательно. Он даже приподнялся в кресле с бокалом вина, словно пытался получше разглядеть, правильно ли я засовываю в зубы вонючий кончик сигары. Я уже хотел сказать ему, что зря он так напрягается, все равно эту гадость я курю первый и последний раз, как за моей спиной что-то еле слышно дзинькнуло…

Рус тяжело рухнул в кресло. И медленно, очень медленно падал на пол золотой бокал, из которого тягучей струей выплескивалось старое вино, так похожее на кровь, фонтанчиком брызнувшую из груди моего друга…

Бокал еще не успел коснуться пола, а я уже летел вперед, прикрывая спиной своего комотда от следующего выстрела.

Мне не надо было оборачиваться, чтобы разом понять все.

Снайпер стрелял через окно. Первая пуля разнесла стекло и сама разлетелась на фрагменты. Но снайпер был опытным. Он знал об этом эффекте и стрелял дважды, один выстрел за другим. А Вельский специально надел мою камуфлу и нарочно предложил мне попробовать сигару, чтобы стрелок убедился — в кресле хозяина кабинета сидит именно хозяин кабинета, а в гостевом кресле — тот, кто сумел остаться в живых после Перерождения.

Ухватив Руса за воротник драной, но еще крепкой куртки, я ползком перетащил его в «мертвую зону».

— Зря, — прохрипел Вельский, улыбаясь окровавленными губами. — Он не будет… стрелять еще раз. Он сделал… хороший выстрел.

— Зачем?! — взвыл я. — На хрена ты это сделал?!

— Теперь… у тебя есть время, чтобы уйти. Я… отдал долг. И теперь уйду… спокойно.

— Тебе что, не давало покоя, что я когда-то спас твою шкуру?!

— Долги… надо отдавать, — прошептал Рус.

— Хоть бы броник надел… — выл я натуральным волком.

— Они могли догадаться… Мы слышим стук сердца на расстоянии, а броник глушит звук… Слушай внимательно. На столе… ключи и мобила… левая, отследить по звонку нереально… Внизу гараж. Дверь… там, — он показал глазами на чучело волка. — Просто… поверни его голову. Поклянись, что уйдешь!

— Да вот хрен тебе!

— Поклянись!

Он схватил меня за лацкан пиджака, его глаза сверкнули, но вслед за рывком из его рта вытекла струйка крови. Он бы упал, ударившись затылком об пол, если бы я его не поддержал.

— Клянусь, — сказал я.

— Хорошо, — прошептал Рус и расслабился. — Удачи, командир… ты был хорошим учителем. В древних книгах сказано… что для того, чтобы жить…

Он закашлялся, выплюнув на пол кусок окровавленной плоти.