Кровь Олимпа

Лео втиснулся между Джейсоном и Хейзел, полагая, что из всех остальных они с наименьшей вероятностью дадут ему по голове, если он будет откалывать шуточки. Он откусил от пирожного и нагреб себе на тарелку нездоровой итальянской еды – чипсов «Fonzies», – чтобы дополнить сбалансированный завтрак. С тех пор как юноша купил их в Болонье, он слегка к ним пристрастился. Сыр и злаки, два в одном – сочетание его любимых продуктов.

– Итак… – Джейсон наклонился вперед и поморщился. – Мы остаемся в воздухе и бросаем якорь как можно ближе к Олимпии. Нам придется пролететь в глубь материка дальше, чем мне бы хотелось – где-то на восемь километров, – но выбирать нам особо не из чего. По словам Юноны, нам нужно найти богиню победы и хм… подавить ее.

Над столом повисло неловкое молчание.

Голографические стены занавесили новыми шторами, из-за чего в кают-компании стоял непривычный полумрак, но тут уж ничего не поделаешь. После того как карлики-близнецы Керкопы вывели стены из строя, передаваемый в реальном времени видеосигнал из Лагеря полукровок временами сбоил, и стены начинали показывать многократно увеличенные физиономии гномов – рыжие усы, ноздри и гнилые зубы. Это не то зрелище, которым хочется наслаждаться, пережевывая завтрак или обсуждая судьбу мира.

Перси маленькими глотками цедил сдобренный сиропом апельсиновый сок (похоже, вкус его вполне устраивал).

– Мне, конечно, раз плюнуть время от времени сразиться с богиней, но я всегда думал, что Ника хорошая, разве не так? То есть лично я люблю победу, а ее много не бывает.

Аннабет побарабанила пальцами по столу:

– Это действительно странно. Я могу понять, почему Ника находится в Олимпии, – это родина олимпиад и всё такое. Участники состязаний приносили ей жертвы. Греки и римляне почитали ее здесь примерно двенадцать сотен лет, так?

– Почти до конца существования Римской империи, – согласился Фрэнк. – Римляне называли ее Викторией, но разницы никакой. Ее любили все. Кто же не любит побеждать? Не понимаю, с чего бы нам ее подавлять.

Джейсон нахмурился. От раны под рубашкой тонкой струйкой поднимался дым.

– Всё, что я знаю… Упырь Антиной сказал: «Виктория, обезумев, бегает по Олимпии». Юнона предупредила, что нам никогда не преодолеть раскол между греками и римлянами, если мы не победим победу.

– И как же нам победить победу? – подняла брови Пайпер. – Такое чувство, что это очередная головоломка.

– Это примерно из разряда «как заставить камни летать», – вставил Лео, – или «как съесть только одну пачку «Fonzies».

Он отправил в рот пригоршню чипсов.

Хейзел сморщила нос:

– Эта штука тебя убьет.

– Ты шутишь? В этих хрустяшках столько консервантов, что я буду жить вечно. О, слушайте, к вопросу о том, как эта великая богиня всеми любима – вспомните-ка ее детей из Лагеря полукровок.

Хейзел и Фрэнк никогда не были в Лагере полукровок, однако остальные четверо мрачно закивали.

– Лео говорит дело, – проговорил Перси. – Ребята из домика номер семнадцать… в них невероятно силен соревновательный дух. Когда дело доходило до захвата флага, они вели себя еще хуже детей Ареса. Хм, без обид, Фрэнк.

Фрэнк пожал плечами:

– Говоришь, у Ники есть темная сторона?

– У ее детей определенно есть, – кивнула Аннабет. – Они всегда принимают вызов, обязаны быть первыми во всём. Если их мать так же настойчива…

– Погоди-ка, – Пайпер хлопнула ладонями по столу, словно хотела удержаться при сильной качке. – Ребята, все боги разрываются между своими греческой и римской половинами, так? Если это относится к Нике тоже, а она богиня победы…

– …тогда у нее серьезно поехала крыша, – закончила Аннабет. – Ей непременно захочется, чтобы одна из ее сторон восторжествовала, дабы объявить победителя. И она буквально сразится сама с собой!

Хейзел слегка подтолкнула локтем свою миску с хлопьями, передвигая ее по карте Греции.

– Вот только мы не хотим победы одной из сторон. Мы должны заставить греков и римлян играть в одной команде.

– Может, в этом всё и дело, – предположил Джейсон. – Если богиня победы впала в неистовство и разрывается между греками и римлянами, вероятно, она сделала невозможным объединение этих двух лагерей.

– Как? – поинтересовался Лео. – Начала холивар в Twitter?

Перси потыкал оладьи вилкой:

– Может, она как Арес, а он способен спровоцировать драку, просто пройдя по заполненной людьми комнате. Если Ника излучает дух соревнования, или как там оно называется, то она в силах еще больше усугубить противостояние греков и римлян.

Фрэнк указал на Перси пальцем:

– Я помню того старого морского бога из Атланты – кажется, его звали Форкий? Он сказал, что у планов Геи всегда есть тройное дно. Возможно, это часть стратегии гигантов – усилить разрыв между двумя лагерями и поддерживать разделение богов в самих себе. Если это так, нельзя позволить Нике заставить нас играть друг против друга. Нужно высадить десантный отряд из четырех человек, двух греков и двух римлян. Может, такое соотношение поможет ей достичь внутренней гармонии?