Кровь первая. Она (СИ)

Придя в баню Зорька сразу кинулась к дочери, а он лишь мельком взглянул на малышку, а вот молодухе уделил самое пристальное внимание. Молодуху кликали Алая. Так её звала Хабарка, так её стала кликать и Зорька, но только сейчас, представляясь атаману она назвала свою полную кличку и оказалось, что она Алая Заря! Эта новость хлестнула по Зорькиным ушам, как оттянутая ветка. Натянутая на лицо улыбка чуть не сползла от такой новости. Зорька присмотрелась к ней и получила ещё удар по самолюбию. Алая девка была дородная. Выше Зорьки почти на пол головы. Лицо белое с вечным здоровым румянцем на довольно милом личике. Высокая, пышная грудь, которую она с нескрываемой гордостью демонстрировала. Тонкая талия, с сознанием дела утянутая поясом. Аппетитно выпирающие бёдра и зад. Даже в полутьме банного шатра было видно, как её личико раскраснелось и стало алым, подтверждая правоту полученной клички. Но не это бросилось в Зорькины глаза. Алая была не великого ума девка, если не сказать полная дура. И если атаман своим видом ничем себя не выдавал, то эта сучка выдавала себя с потрохами. Зорька с первого же взгляда поняла, что эти двое прекрасно друг друга знают. Ардни осматривал и ощупывал её со всех сторон с равнодушным видом зажравшегося покупателя, а она, алея своей мордой, нет-нет да не сдержанно хихикала, неумело стараясь это скрыть. Она то и дело бросала на него вожделенный взор, но тут же опомнившись, украдкой зыркала на Зорьку и тупила бесстыжие глазки. Зорька, по началу обескураженная, быстро пришла в себя, растянула на лице умиляющую улыбку, прикинувшись полной дурой ничего непонимающей и даже стала одобрительно кивать всякий раз, как ловила украдкой брошенный на неё взгляд молодухи. «Так значит эта тварь не только глаза и уши Хабарки, а и мужьена подстилка, — подумала она про себя, — ай да Хабарка, сука, решила меня извести». Судя по тому, как муженёк со знанием дела щупал молодуху, он явно имел представление, как та выглядит голой, а когда напоследок он бесцеремонно задрал ей подол и погладил по заднице рукой, то даже он на миг забыл о выбранной роли и всем видом показал Зорьке, что эту жопу он помнит, как родную. Наконец, представление закончилось и со словами «Одобряю. Пусть остаётся.» он покинул шатёр. Алая осталась стоять в пол оборота к Зорьке, изображая на лице идиотское выражение полу улыбки, полу страха, да ещё при этом скосив глаза на Зорьку, боясь повернуть голову. Атаманша была готова убить её тут же и немедленно, но что-то удержало её от скоропостижных мероприятий, и она всё так же мило улыбаясь, ласково отпустила её поесть, мотивируя это тем, что хотела бы побыть с дочерью одна. Алая стрелой вылетела из шатра, ибо это было самое её заветное желание на тот момент и Зорька, медленно убрав улыбку с лица, горько призадумалась…

Идея поездки на праздник Трикадрук к арам, не понравился Зорьке изначально. Всё в её душе упиралось ногами и руками против. Но лишь заикнувшись о том, чтоб остаться с ребёнком и получив однозначный отказ, после чего Зорька впервые пожалела, что взяла мамку для Звёздочки, смирилась с неизбежностью и стала собираться. Тем более муж пожелал, чтоб она выглядела лучше, чем на свадьбе и Зорька поняла, что должна каким-то образом ослепить, оглушить и парализовать весь тот сброд, что там соберётся. Раз атаману это было зачем-то нужно, значит она должна это сделать. Хотя страх первого публичного выхода за пределы охраняемого леса её серьёзно напрягал до мандража во всех конечностях. Она наряжалась, прихорашивалась и вместе с тем упорно загоняла себя в состояние ведьмы, но на этот раз ей была нужна не только сила гнуть баб чужеродных, но и согнуть мужиков, а она знала лишь одну силу на которую это зверьё поддавалось бы — это сила бабьей Славы, но Зорька не знала, как её со своими способностями достать и применить. Эта неуверенность в себе была похуже страха выхода на беззащитное пространство, где дичь, в виде её, будет разгуливать меж толпы охотников. Обдумывая и проигрывая в голове все возможные варианты, она пришла лишь к одному: ослепительная Слава была нужна позарез. Только с помощью её можно будет обворожить убийц, а то что они непременно будут, она даже не сомневалась и это для неё было, как само собой разумеющееся. Только этим она могла защитить себя. Зорька никак не могла взять в толк того, зачем они туда едут, на кой атаману сдался этот выезд, считая эту затею крайне опасной и попросту ребячеством. У неё даже мелькнула мысль о том, что он решил использовать её, как жертву или приманку, мол её убьёт, а он такой весь убитый горем устроит там конец света.